Я больше не питаю иллюзий. Хочется одного — согласовать маркетинговый план и пусть каждый двигается своей дорогой. Ухожу в свой уголок писательствовать, Павел в свой — предводительствовать.
Раздается звонок от Маши.
— Привет, отшельница! Как у тебя дела?
— Блестяще, — издевательски изрекаю я.
— Как ваш пушкинский управляющий? Тоже походит на Адониса? — забавляется Маша.
Догадываюсь, что под "тоже" Маша подразумевает Силина.
— Скорее уж на бога глупости, — тихонько горюю я, поглядывая на важно расхаживающего в кабинете шефа.
Заместительница хохочет. Здорово, что я ее насмешила, вот только мне не до смеха. Мне-то с Павлом работать.
— А знаешь, был такой бог в Древней Греции! Момом звали, — авторитетно заявляет бывшая журналистка. — Он еще всё время злословил. Не смог ничего сказать только одной богине — Афродите. А ты у нас Афродита и есть. Так что уж как-нибудь одолеешь нерадивого. — Маша весело продолжает. — А наш Адонис что-то расклеился. Никогда не видела Эрика таким угрюмым. Он даже улыбаться перестал. Интересно, что с ним случилось. Может, скучает по своей Афродите?
— Очень смешно, — не смеюсь я.
Как же, скучает он. Да Силин мне после TED и слова не сказал, какое там скучать. Просто взял и вычеркнул из своей жизни. Даже вспоминать о нем не хочу.
— Кстати, раз уж речь зашла о прекрасном. Знаешь, что твоя красотка сейчас под моей опекой?
— Какая красотка? — озадачиваюсь я.
— Саша, ты там в Пушкине что, совсем размякла? За кем у нас пол-офиса бегает? Луганская, конечно.
— Пфф… — фыркаю я. От фамилии ассистентки меня передергивает.
— Ладно-ладно. Не пфыкай. Уж как есть, так есть, — голос Маши становится тише. — А девочка-то явно не так проста, как кажется. У вас с ней не было случаем тёрок?
Даже не знаю, можно ли назвать тёрками мою ревность. Но об этом Маше лучше не знать.
— Да вроде нет. А с чего вдруг такие выводы?
— Что-то мне не нравится, как она о тебе отзывается. И ко мне сильно подлизывается, — презрительно молвит Маша. — Но я буду не я, если не докопаюсь до истины. И не таких орешков раскалывала.
Маша может докопаться до чего угодно, в этом сомнений нет. Ее нос чует малейшие признаки сенсации и если пахнет жареным, она всегда тут как тут. Неудивительно, ведь за пазухой у следопыта темное журналистское прошлое.
— Наверное, она обиделась, что я ее не повысила, — признаюсь я.
— Интересненько. А ты говоришь тёрок нет, — подмечает Маша.
— Не думаю, что Алина стоит твоего внимания, — пытаюсь урезонить Холмса. Как-то не греет перспектива, что о романе Силина и Луганской будет трепаться весь офис.
— Погоди, мой радар еще ни разу меня не подводил, — прищурив глаза, констатирует подруга.