— Привет, — подмигиваю, запрыгивая на свое место.
Водитель дожидается Шагаева, и мы направляемся в ресторан.
13 глава
Юзик уже ждет, и окидывает мою фигуру липким взглядом, как только мы подходим к столу.
— Меню уже принесли. Я заказал шампанское, ты пьешь полусухое или любишь сладенькое?
— Брют, — бросила надменно, — сахар фигуру портит.
— Изменить заказ?
— Василиса не пьет, — Шагаев помогает мне сесть на стул, пока Юзик изучает моего опекуна странным недовольным взглядом.
— Почему? Ей восемнадцать и это законно.
— Потому что Василиса не хочет. Я сказала, что предпочитаю брют, но не сказала, что буду пить. С женщинами сложно, Юрий Иосифович, но вы втянетесь, — хмыкнула, пытаясь сгладить ситуацию прежде, чем Лёша начнет рычать.
Когда принесли блюда, разговор пошел о фирме, и на какое-то время обстановка слегка расслабилась. Я внимательно слушала и впитывала все, что раньше меня не касалось. Офис, штат, филиалы, партнеры. Темный лес информации, которая была вне досягаемости, а теперь должна была быть известна.
Ростов хвастался успехами, и видно было, что он горит и живет фирмой. Хоть какие-то позитивные качества были у этого слизня.
У него зазвонил мобильный, и он отошел, а я посмотрела на Алексея.
— Пока все идет неплохо, не находишь?
— Я всё больше и больше удивляюсь твоему отцу и понимаю, что он был форменный коз…, гм, прости, — словно очнулся и потянулся рукой к бокалу с вином, сделал глоток и продолжил, задав странный вопрос, — твои родители были счастливы?
Я долго смотрела на него, молча, пытаясь найти ответ на этот вопрос.
— Я не знаю, — протянула наконец. — Они были эгоистично зациклены друг на друге, я была третьей лишней в этих отношениях. Отцу не было до меня дела, с мамой дела обстояли получше, но не намного. Она была холодной и закрытой. Честно, чем больше я об этом думаю, тем больше понимаю, что я была случайным, никому не нужным залетом, который по какой-то причине решили сохранить… И обрекать ребенка на такую жизнь ну такое.
Я встречаюсь взглядом с Лешей и вдруг меня как током прошибло. Щеки полыхнули сами по себе.
Случайный залет, который по какой-то причине решили сохранить. То, чего я не пожелала бы ни одному ребенку на свете. Господи, надеюсь, я не беременна. Не должны дети рождаться в больных отношениях.
— Твоя мать всегда была эгоистичной и себялюбивой, я в этом не сомневался. Жаль. Мне действительно, жаль, что ты чувствовала себя никому не нужным ребенком. Я бы так не смог со своей дочерью.
Леша странно на меня посмотрел, а потом перевел взгляд на наручные часы.
Нашу неловкую беседу прервало возвращение Юрия. И славно. Я не хочу углубляться в прозвучавшее, не сейчас и не так.
Когда тарелки опустели и принесли счет, Юрий щедро оплатил его, а затем мы стали продвигаться к выходу.
Леша встретил знакомых и задержался перекинуться парой фраз, а Юрий тем временем аккуратно взял меня под локоть и вывел на улицу, чтоб не толпиться на выходе из ресторана.
— Я привез документы, кое-какие бумаги, пока Алексей разговаривает, давай сходим за ними, чтобы потом к этому не возвращаться.
Я киваю, потому что нет ничего предосудительного в его просьбе, однако что-то внутри буквально орет против.
Мы подходим к его машине, которая стоит на уединенной парковке за рестораном, и события набирают неожиданный поворот.
Он открывает заднюю дверь, вталкивает меня в салон, и я больно бьюсь о крышу машины головой. Оказываюсь вжата лицом и животом в сидение, в то время как мужчина наваливается сверху.
Грубая, мерзкая ладонь задирает платье и скользит по моему бедру к тесемке трусов.
— Ты выйдешь за меня замуж, девочка, и я буду долбить эту дырочку, пока ты не полюбишь полусладкое и не разучишься дерзить.
Мне стало дурно, сердце колотилось где-то в горле, он так сильно вжимал меня в сидение, что я едва могла дышать. Его палец тем временем скользнул под тесемку моего белья и обвел половые губы, застывая на клиторе.
— Я распакую эту дырочку первым и научу тебя кайфовать, — в голосе звучат грозные нотки.