— Так ты это… специально? Забеременела. Это не случайность?
Мама отрицательно качает головой.
— Не случайность. Я перестала пить таблетки. Но ты не подумай! Я очень серьезно к этому отнеслась. Даже с врачом несколько раз консультировалась, прежде чем решиться. — женщина смотрит на меня, будто ожидая оценки ее действий. Но мне просто нечего сказать. Или может я привыкла, что в этой семье моим мнением никто и никогда не интересуется, а тут вдруг оно стало важно?
— Мам… — мягко говорю я. — Ну ты же должна была понимать, что отец не обрадуется такому подарку на старости лет? Кажется ему вообще никто не интересен, кроме себя самого…
Мама растерянно жмет плечами и утыкает взгляд куда-то в пол. Вся ее хрупкая фигура как-то жалобно сжались, а плечи начали подрагивать. А у меня на душе разлилось горькое сожаление. Я вдруг почувствовала острую необходимость ее успокоить и поддержать. Дать ей ту заботу, которой сама была лишена. Или, может быть, это просто солидарность беременных женщин?
— Знаешь, мам, все будет хорошо. — смотрю на женщину и улыбаюсь. — Я понимаю, что тебе страшно сейчас. Но у тебя есть я. И Дамир. Мы справимся.
Мама с благодарностью смотрит на меня и берет мою руку в свою ладонь.
— Аминочка, спасибо тебе… — на ее глаза навернулись слезы. Маска этой непробиваемой женщины наконец-то дала трещину. Впервые за многие годы. Черт, сейчас сама заплачу. — Кстати, мам, ты только не волнуйся, окей?
Ее лицо моментально напряглось. Ну кто меня за язык тянул? Ладно, сгорел сарай, гори и хата.
— Я вообще-то тоже беременна… Сюрприиииз. — тяну я скованным от волнения голосом.
Глава 22
Глаза матери расширяются от удивления и наполняются ужасом. Она медленно прикладывает ладонь к открывшемуся рту.
Отвожу взгляд в сторону и закусываю губу. Может зря меня пробило на откровения? С другой стороны, чем не идеальный момент? Сегодня утром я заметила, как любимые брюки стали малы в талии. Когда живот вырастет — я вряд ли смогу убедить их, что просто растолстела. Не рожать же мне в тайне, в конце-то концов?
— Амина… — пораженно выдает мама.
Делаю большой глоток чая, чтобы хоть чем-то себя занять. Я прекрасно знаю, что будет дальше: «Как ты посмела забеременеть, не будучи замужем?» и самое ироничное: «Что теперь скажут люди?». Медленно выдыхаю.
— Как я объясню это твоему отцу? — тихо произносит женщина себе под нос. — Он будет вне себя.
И только я открываю рот, чтобы объяснить, что, когда придет время, я сама ему все расскажу, как в дверь начинают барабанить. Мы обе вздрагиваем и косимся в сторону прихожей.
— Я открою. — коротко бросаю я матери.
— Пап? — растерянный взъерошенный отец, даже не поздоровавшись, заглядывает мне через плечо.
— Она тут?
Складываю руки на груди.
— Спасибо, что поздоровался с любимой дочерью. — кидаю на него осуждающий взгляд. — Тут. Проходи.
— Амин, можно мы поговорим? — мама выглядывает из-за моей спины и просовывает голову в дверной проем.
О Господи, а дома они поговорить не могли? Обязательно было тащиться ко мне в квартиру, чтобы выяснить отношения?
Молча ухожу в спальню, и делаю вид, что закрываю дверь. На самом деле стою возле щелки и вслушиваюсь в тихий диалог. Пожалуй, у меня первый раз в жизни есть возможность наблюдать ссору родителей. И потом, если мама сейчас расскажет отцу и про мою беременность тоже, я должна быть готова.
— Алия, что за детский сад ты устроила? Я все телефоны оборвал! — шипит отец, боясь повысить голос.
— А чего ты ждал, Карим? Что я теперь буду сидеть дома до девятого месяца? Лишь бы не попадаться никому на глаза!? Я не стесняюсь свой беременности! Я счастлива, что Господь подарил нам еще ребенка несмотря на то, что ты моих чувств не разделяешь! — голос матери звенит обидой.
Отец молчит пару минут.
— Я рад, дорогая… Рад. Прости меня, ладно…?
Мои глаза вылезают из орбит от удивления. Я первый раз в жизни слышу в голосе отца нежность. Просто вечер откровений какой-то.
Плотно закрыв дверь, я все-таки дала родителям поговорить без свидетелей. Легла на кровать и уставилась в потолок.
* * *
Утро встретило меня затянутым серым небом и отвратительным настроением. По квартире разносится запах свежеприготовленной овсянки.