Тебе нужна терапия. И секс тоже!
Нита подошла к массивному кабинету и встала там, наблюдая, как он смотрит на большую стеклянную стену, за которой открывался прекрасный вид на лес. Его широкие плечи напряглись. Затем он нажал кнопку на сотовом телефоне.
— Эгоистичные засранцы! — рявкнул он и повернулся к ней лицом.
— Хочешь поговорить об этом?
Откуда, черт возьми, это взялось? Она не любила говорить о своих собственных проблемах, но была искренне заинтересована в том, что расстраивало сексуального медведя. Нита предпочла бы, чтобы он снова улыбался, а не хмурился.
Нита не могла удержаться, чтобы не подойти прямо к нему. Как будто ее тело обладало собственным разумом. Она хотела быть рядом с ним. Ближе. Она остановилась в футе от него, наблюдая, как его грудь поднимается и опускается с каждым вдохом.
— Твоя сестра ушла, — сказала она.
Но Кай по-прежнему молчал. То, как его взгляд сфокусировался на ее губах, опустился на грудь, а затем скользнул вниз по всему ее телу, чуть не вызвало пожар в ее венах.
— Еда готова, — повторила она, глядя, как он облизывает губы, не отрывая взгляда от ее груди. Если бы только он что-нибудь сделал. Что-нибудь. Она была так близка к тому, чтобы разорвать его одежду, что это было не смешно. — Ты голоден?
— Умираю с голоду, — наконец ответил он.
— О, ну хорошо. На что ты настроен? На плите есть два разных варианта. Один — говядина, а другой — рыба. У меня нет предпочтений.
Кай сделал единственный шаг между ними и схватил ее за руки.
— Я не хочу есть.
Благодарю. Тебя. Боже.
Она с трудом сглотнула от сухости в горле.
— Неважно, на что ты настроился. Возьми это.
Если ему нужно что-то большее, значит, он не так интуитивен, как она думала. Нита в значительной степени предлагала ему себя, чтобы он взял ее. Она затаила дыхание и ждала. И наблюдала за ним. Глубокие морщины стали заметны, и его лицо сменилось грешной улыбкой.
— О, я беру это. Все это.
Нита не успела ответить. Кай опустил голову и сжал их губы вместе. Этот поцелуй — господи, что за поцелуй! — был лучше всех предыдущих. Этот был полон голода. Страсти. Требования. Это было так, как если бы его животная сторона взяла контроль.
Ей это нравилось. То, как он скользнул рукой вниз по ее рукам к краю рубашки. Тепло его рук, когда он поднял ткань над ее головой. Их поцелуй прервался на целую секунду, прежде чем их губы снова прижались друг к другу, языки соприкоснулись и дыхание смешалось. Нита сжала его рубашку в руках, материал был мягким, но раздражающим. Слишком многое было между ее руками и его телом. Она хотела избавиться от всего этого.
Нита потянула его за рубашку, пока он не понял намек и не снял ее. Вздох сорвался с ее губ от ощущения его теплой, гладкой кожи. Пылающая потребность собралась в ее лоне. Тело вибрировало от желания Кая. Эта жажда его прикосновений была не похожа ни на что, что она испытывала раньше. Каким-то образом ему удалось за несколько часов проникнуть глубже, чем другим людям за несколько месяцев. Нита не знала, был ли это его искренний интерес к ней, и то, что она сказала, все, что знала, было то, что хотела его больше, чем кого-либо когда-либо. Это было ново и почти пугающе — желать его каждой клеточкой своего существа.
Глубочайшее желание мужчины, скользящего руками по ее спине и снимающего лифчик, росло с каждым ее вздохом. Его пресс сжался под ее ладонями. Она скользнула руками вверх по его груди, сквозь легкую путаницу волос и провела ногтями по его груди.
Из его груди вырвался громкий хриплый стон. Кай прервал их поцелуй, его глаза горели голодом, который она любила видеть в их глубине.
Она сняла лифчик, и его взгляд медленно опустился на ее грудь.
— Ты самая красивая женщина, которую я когда-либо видел.
Нита не могла сказать, было ли это так, как он произнес эти слова, с такой искренностью, но услышав его слова и наблюдая, как его лицо наполняется похотью, она потеряла контроль.