— Что, прости? Во-первых, Она находится прямо здесь, так что, если у тебя есть что сказать, ты можешь сказать это прямо мне. Во-вторых, если кто-то здесь и болен, то это, скорее всего, ты. Я слышала, что хламидиоз сейчас на пике, возможно, тебе стоит провериться.
Дрянные девчонки издали коллективный вздох. Это маленькое выяснение отношений привлекло внимание всех остальных в зале. Они открыто таращатся, даже не пытаясь скрыть свой интерес. Боже, этим людям нужно заняться своей жизнью.
— О, она мне нравится, — великолепный мальчик с темными чертами лица подмигивает. У него, как и у меня, смесь национальностей, но я не могу определить, какая именно. Может быть, афроамериканец и азиат? Возможно, выходец с тихоокеанских островов. — Дерзкие всегда дикие в постели.
Мне не чужды грубые мальчики-подростки, поэтому его попытка шокировать меня не удалась.
— Жаль, что ты никогда об этом не узнаешь.
Его массивное жилистое предплечье сгибается, когда он прикрывает рот рукой.
— Это мы еще посмотрим, милая. Кстати, меня зовут Бентли. Просто чтобы ты знала, чье имя ты будешь выкрикивать позже.
Прежде чем я успеваю возразить, Кингстон ударяет кулаком по столу.
— Заткнись нахрен, Бент.
Бентли пожимает плечами.
— Эй, мужик, не будь занудой. Она горячая штучка.
Что это с этими придурками, которые говорят обо мне так, будто меня нет в помещении?
Я прямо смотрю в глаза Кингстону.
— Мне надоело тратить свое время на это дерьмо. Сделай мне одолжение и держись от меня подальше, и я буду более чем счастлива сделать то же самое.
С этими словами я поворачиваюсь на каблуках и ухожу, а Эйнсли идет за мной по пятам. Краем глаза я вижу, как Кингстон начинает подниматься, но останавливается, когда Пейтон тянет его за руку и начинает что-то шептать ему на ухо.
Эйнсли смеется, ставя свой поднос и выдвигая стул за нашим столом.
— Это было потрясающе, Жас. Я не видела, чтобы кто-то ставил моего брата на место… ну, никогда. Кроме меня, то есть.
Я усмехаюсь, когда сажусь.
— Да, ну, тогда я бы сказала, что давно пора. Не могу поверить, что вы двое родственники.
— Он не так уж плох, как только узнаешь его получше. Веришь или нет, но у Кингстона в глубине души есть сердце. Твоя сестра и ее пластиковые подружки гораздо хуже, я уверена, что они продали свои души Сатане в обмен на инъекции губ и увеличение груди.
— Сводная сестра, — я смеюсь. — Она и Кингстон определенно кажутся идеальной парой.
— Ха! Пейтон мечтает об этом.
— Что это значит? — я откусываю кусочек своей еды. Черт, это вкусно. Определенно не те картонные обеды с пиццей, к которым я привыкла. Такое чувство, что я попала в альтернативную вселенную.
— Кингстон едва терпит Пейтон в большинстве дней.
Я наклоняю голову в сторону.
— Но они встречаются?
Она пожимает плечами.
— Вроде того, но это больше связано с внешностью, чем с чем-либо еще. В этом году они король и королева. Люди ожидают, что они будут вместе. Они были настоящей парой, но в середине младших курсов у них произошла большая ссора, и он бросил ее. Летом она как-то убедила его принять ее обратно, но это уже не то. Насколько я знаю, на людях они притворяются парой, а наедине она отворачивает голову от того, что он делает наедине.
Мое лицо скривилось.
— Вот свинья. Не могу поверить, что Пейтон это терпит.
Эйнсли откусывает кусочек от своего салата.
— Не надо ее жалеть. Она прекрасно знает, на что подписалась. Кроме того, она ненадежная сучка.
Я ухмыляюсь.
— Вау, скажи мне, что ты на самом деле чувствуешь.
— Не притворяйся, что ты не согласна, — она ухмыляется, глядя на меня через плечо. — Я почти уверена, что она тоже не самая большая твоя поклонница. Она не переставала пялиться на тебя с тех пор, как мы ушли.
— Да пошла она, — я чувствую жар ее взгляда, но отказываюсь признавать это. — Что за история с этими — царствующими королем и королевой?