Алессандро понес Линуса влево, вне поля зрения дверного проема, осторожно опустил его на пол и прижался к стене у двери хранилища. Я присела за верстак. Отсюда мне была видна лестница, но человек, спускающийся по лестнице, меня сразу не заметил бы.
Звук неторопливых шагов эхом разнесся по пустому дому. Ноты знакомой мелодии долетали вниз. По лестнице спускался мужчина, напевая хорошо поставленным баритоном «Триумфальный марш» из «Аиды».
Леон повернулся ко мне и одними губами произнес: какого хрена?
Пение становилось все громче. В поле зрения появилась пара длинных ног, за которыми последовал их владелец. Ему было под сорок, с волнистыми темными волосами, тронутыми сединой и подстриженными в стиле политика, аккуратно и безобидно. Черты его лица были красивы в том типичном для взрослого мужчины-в-добром-здравии смысле. На нем был серый летний костюм.
Он приземлился на последнюю ступеньку и остановился, заглядывая в хранилище.
— Мисс Бейлор, вы пришли как раз вовремя.
Его голос звучал совершенно естественно. Ни акцента, ни намека на происхождение. Его встречали бы как дома в любой крупной новостной программе.
— Я уже начал думать, что мне придется самому выносить старика. Труба зовет, я полагаю.
Алессандро нахмурился.
Мужчина сделал шаг в сторону хранилища.
— Достаточно, — сказал Алессандро.
Глаза мужчины расширились.
— Саша! Ты тоже здесь. Фантастика. Это упростит ситуацию.
Мужчина остановился и уставился прямо на нас. Языки пламени лизнули его подбородок. Его лицо загорелось.
Превосходный маг иллюзии. Единственным основным магом иллюзии в моей жизни был Августин Монтгомери, и он не стал бы заморачиваться ни с голосом, ни с огненном шоу.
Шокирующе ярко вспыхнуло оранжевое пламя и в воздухе запахло дымом. Кожа, волосы и одежда мужчины загорелись, словно были сделаны из бумаги, и превратились в пепел, а затем растаяли в ничто. Он встряхнул головой, отправляя остатки пепла в воздух. Сейчас ему было под тридцать, он был высоким и широкоплечим. Его длинные ноги обтягивала пара выцветших джинсов. Синяя рубашка «Хенли» облегала его мускулистое тело.
Его волосы были того желанного оттенка белого золота, на имитацию которого люди тратили тысячи долларов. У его кожи был золотистый загар, и его лицо не просто остановило бы движение, оно создало бы нагромождение, на устранение которого потребовались бы часы. Квадратная челюсть, полные губы, высокие скулы, волевой нос и большие притягательные глаза, теплые и манящие, глубокого ультрамаринового цвета под изгибом темно-русых бровей. Он был похож на небесное существо, сотканное из солнечного света и морских брызг.
Ух, ты!
Мужчина улыбнулся, и это было так, словно весеннее солнце взошло после долгой, мрачной зимы.
— Цесаревич Константин Леонидович Березин, императорской крови, к вашим услугам.
Березин. Как Дом Березиных. Российская императорская династия.
— Зачем ты здесь? — голос Алессандро был ледяным.
— Потому что вам нужна помощь. — Цесаревич попытался обойти Алессандро, но Алессандро двинулся вместе с ним, преграждая ему путь в хранилище.
— Саша, нам обязательно это делать?
— Могу я застрелить его? — спросил меня Леон. — В ногу. Я простреливаю ему ногу, мы хватаем Линуса и убегаем.
— Ты не можешь застрелить его, он родственник российского императора, — сказала я ему.
— Верно, — сказал Константин. — Когда его величество хочет мотивировать меня, он уверяет, что я его любимый племянник. Конечно, он говорит это всем нам.
— Чего ты хочешь? — потребовал Алессандро. Его магия обвилась вокруг него, заряженная и готовая.
Если я обольщу русского цесаревича в качестве заместителя Смотрителя, это вызовет международный инцидент? Будет ли иметь значение, что он вошел в дом без приглашения? Каков будет протокол?
— Это не вопрос того, чего хочу я. Это касается того, чего хочет империя. Я всего лишь скромный инструмент воли Родины. И прямо сейчас это завещание предписывает мне обсудить все с заместителем Смотрителя. Так что отойди в сторону, или я тебя отодвину.
Оранжевые искры вспыхнули вокруг Алессандро.
— Пожалуйста, начинай.
Константин не пошевелился.
— Я бы предпочел этого не делать. Я прилагаю большие усилия, чтобы быть разумным. Я здесь не для того, чтобы скандалить.
— Развернись, уходи тем путем, которым пришел, и ты выживешь. Это мое разумное предложение.