В городском парке цветы зацвели, тюльпаны, ирисы и пионы. Запах от цветов стоит неимоверный, сладкий, приятный. Красиво кругом. Идём в самый конец где начинается лесополоса, там обычно практически никто не гуляет. Можно спустить Адика с поводка и мячик покидать. Смотрю в эту улыбающуюся довольную морду, которая радуется только тому, что можно безнаказанно бегать между деревьями в свое удовольствие, и самой радостно становится. И кажется что в жизни все не так уж плохо. Все наладится. И к замужней жизни привыкну, и Дана из головы выкину. Главное что со мной всегда будет мой пёс. С ним, не страшно.
Мяч Адику быстро надоел. Как и моё внимание. Ему хочется все осмотреть, каждый куст обнюхать и пометить. А я следом иду, в ушах наушники и песни любимого исполнителя. Наблюдаю за ним, за лесом, дышу свежим воздухом, который пахнет зеленью и древесной корой. Совсем о времени забыла. Смотрю в экран телефона и понимаю что через час надо быть в агентстве. А ещё нужно Адика домой завести и переодеться.
Вроде успела. Даже душ приняла. Иду к двери, а Адик за мной. Сидит на коврике, уши опустил и смотрит так жалобно. И как его одного на ночь оставить? Беру в руки его корм, открываю дверь по шире. Он сразу соображает что я хочу, выбегает в коридор и несётся к квартире Дана. Дверь обнюхивает, хвостом виляет и лает, мол, впустите меня поскорее!
Не успела я в звонок позвонить, Дан дверь открыл. Улыбается, Адика за ушами чешет.
— Че ты, морда? — спрашивает. — В гости хочешь?
— Дан, у меня съемка ночная. — говорю. — Боюсь его одного оставлять, вдруг скулить начнет, всех соседей перебудит. Можно у тебя останется?
— Да без базара. — отвечает, запускает собаку в квартиру и корм у меня из рук берет, в глаза смотрит. — Как приставка? — спрашивает.
— Ещё не играла. — признаюсь. — Одной скучно.
— Ну так я заскочу как-нибудь, вместе поиграем. — говорит и лыбится. И ямочки эти, как самое убийственное оружие. И голос, через ушные перепонки в самое сердце попадает, волнует.
— Хорошо. — говорю, и бегу к лестнице. Не могу долго рядом с ним находится, сразу мысли всякие в голову лезут. О его губах и о нежных руках, о пальцах что могут доставить неземное наслаждение. — Я утром его заберу! — кричу, быстро перебирая ногами по ступенькам. Просто рядом постояла, а вспотела вся, как грешница перед священником.
Еду в такси, в окно смотрю, музыка в машине играет. Что-то там про любовь, ревность, отчаяние. Поют популярные современные исполнительницы. Водитель включил, как меня увидел. Видимо на моем лице все написано. Только я не люблю эти песни. И музыка мне такая не нравится. Если и страдать, то под Мияги. Ну или наших местных парней послушать. Тексты у них о гандже и о мечтах. Об обычной жизни, какая у всех обычных пацанов. Каждому понятные фразы со смыслом, а не про роскошную жизнь и сучек. Каждым треком за душу цепляют. Намного лучше чем у Карателя. Только их по радио не ставят, и никогда не поставят. И на конкурсы телевизионные не возьмут, потому что не формат. Еду, смотрю на проплывающие мимо дома, витрины магазинов, прохожих, и так страшно становится. А вдруг эта зависимость не пройдёт? Вдруг я так сильно подсела на него? Что как Артём, и три года спустя, буду страдать от зависимости? Прям представила картину: Дан счастливо женат, трое детей, все на него похожи. А я все так же сума схожу, вспоминая о близости. И что мне тогда делать? А если в моей жизни больше никогда, ни с кем не будет таких эмоций? Такого секса?
Пока нас красили и наряжали, на улице совсем стемнело. С крыши одного из самых высотных зданий нашего города открывается просто потрясающий вид. А я люблю высоту! Нет, я ОБОЖАЮ высоту! Просто сума схожу от этого ощущения. Я ни разу не летала на самолётах, но уверена, что мне обязательно понравится. И уверена, что когда-нибудь, обязательно поеду в горы. И буду так же стоять на вершине, наслаждаться высотой и чувством свободы.