— Входите!
Несмотря на мои лучшие намерения, меня пронзает болт неугасимого разочарования, когда дверь со щелчком открывается и я вижу молодого пажа, стоящего на пороге, со стопкой толстых конвертов в руках. Официальная корреспонденция, без сомнения. Все это часть моих новых обязанностей в качестве «публичного лица семьи Ланкастеров».
Радость то какая.
— Простите меня, Ваше Высочество, — прохрипел паж, его лицо стало совсем белым. На вид ему всего восемнадцать лет, и, кажется, он до полусмерти напуган, просто встретившись с моими глазами. — Простите, что беспокою вас в такой час, но у меня для вас почта. Я должен был доставить ее раньше, но меня задержали с другими делами и… — Его горло судорожно сжалось. — Я знаю, что мое опоздание непростительно. Я обещаю, что больше такого не повторится, если только вы дадите мне еще один шанс проявить себя…
— Эй. Сделай вдох. Все в порядке.
— Нет, не в порядке. Это является основанием для увольнения, так что если вы хотите сделать мне выговор…
Я глубоко вздыхаю и поднимаю руку, чтобы остановить его.
— Возможно, это стиль моей любимой мачехи, но не мой. Ты совершил ошибку и извинился за нее. Довольно обильно, могу добавить. — Мои губы кривятся. — Так что, если ты просто положишь почту вон там, на мой письменный стол, я вернусь к своей книге, и мы оба сможем продолжить наши вечера. Звучит неплохо?
Облегчение проступает на его лице. Его адамово яблоко покачивается, когда он тяжело сглатывает и начинает двигаться к столу.
— Спасибо, Ваше Высочество. Большое спасибо.
Я киваю и снова беру свою книгу. Честно говоря, наверное, было бы невежливо не встать и не принять от него почту из первых рук, но каменные полы хранилища похожи на лед сейчас, когда зима крепко зажала нас в своих лапах. А мне слишком уютно, чтобы двигаться, уютно устроившись в любимом кресле у камина с подоткнутым вокруг меня пледом из белого лисьего меха — даже если Леди Моррелл сочтет это жуткой неуместностью.
Резкий звук тревоги пажа заставляет меня снова бросить книгу. Я оглядываюсь на него как раз вовремя, чтобы увидеть, как Галиция входит в мою комнату. Прежде чем мальчик успевает увернуться от нее, она выхватывает стопку писем из его рук. Когда она поворачивается ко мне лицом, выражение ее лица — смесь недовольства и неверия.
— Ваше Высочество. Вы просто говорите «войдите» всем, кто появляется у вашей двери, или это особый случай глупости?
Мои щеки пылают. Мой язык кажется неожиданно толстым.
— Я… ну
— Вы, ну, что? — Она качает головой. — Он мог быть кем угодно, принцесса. Он мог убить вас еще до того, как вы успели закричать.
Мои брови скептически изогнулись.
— Он? Мы смотрим на одного и того же мальчика? — Мой взгляд скользит по странице. — Без обид.
— Без обид, — слабо шепчет он.
— Меня не волнует, насколько слабым или неэффективным он может казаться… — Ай, Галиция, давай не будем словесно кастрировать мальчика прямо у него на глазах. — Угроза может исходить даже из самого безобидного на вид источника.
— Он работает во дворце, — указываю я. — Очевидно, что он не представляет угрозы.
— Как вы можете знать наверняка? — возражает она. — Насколько вы знаете, он не террорист, который украл дворцовую форму и пробрался внутрь с единственным намерением убить вас, пока вы спите.
Паж выглядит так, будто он может обмочить свои плиссированные флотские брюки.
— Честно, мэм, я здесь служащий…