— Дмитрий. Нам бы версию для СМИ, — Зем связался с генералом, следя за приближающейся к воротам больницы машиной.
— Работаем.
Арий пружинистым шагом подошёл к задней двери остановившейся неотложки как раз в тот момент, когда она распахнулась и к нему выпрыгнул Сокол.
— Как..? — они пожали друг другу руки.
— Нормально.
И сопровождающий врач выкатил кресло с девушкой.
29.
Эва как будто потеряла цвета: кожа побледнела, тот сумасшедший зелёный цвет волос поблёк, губы стали слабо-розовыми. Только глаза на лице оставались живыми и беспокойными.
— Я, — Арий перехватил ручки коляски и повёз её сам.
До самой палаты они не обмолвились ни словом. Эва чувствовала его силу, его уверенность и это вызывало дрожь в её вдруг ставшим таким слабом теле.
— Я не…
Хотела сказать, что может идти сама. Что не беспомощная, не немощная, не обуза. Но реальное положение дел оказалось гораздо хуже, чем она представляла, пока лежала во время перелёта: сердце зашлось в бешеном ритме, пока она перебиралась с кушетки на коляску.
— Шшш, — шикнул на неё Арий, не давая договорить.
В палате он приподнял её на руки и аккуратно пересадил на кровать, следя за тем, чтобы трубочки системы не перегнулись и не выдернулись из катетера. Так и остался напротив, оперев руки по обе стороны от её бёдер.
— Сокол доложил, что ты хотела отказаться, — проговорил практически шёпотом в нескольких сантиметрах от её губ и неотрывно смотрел в глаза.
Реакцию Эвы выдал только расширившийся зрачок.
— Стукач.
— Я его командир и он обязан докладывать мне обо всём происходящем, — бескомпромиссно заявил мужчина и повёл носом по её скуле к виску. От его дыхания у девушки разбежались мурашки по телу.
— Я не хочу, чтобы из-за меня кто-то пострадал, — голос дрогнул, когда она почувствовала лёгкое, скользящее прикосновение губ к изгибу шеи.
— Скажи мне, ты умеешь держать своё слово или ты маленькая врушка? — Арий оторвался от её кожи, которая слабоуловимо пахла Эвой: теперь в ней преобладал запах лекарств. Посмотрел в глаза. Карие напротив вспыхнули негодованием и уголки губ мужчины дрогнули в улыбке.
— Арий!
Ммм…
Вроде и ситуация такая. Не располагающая. Девушка в трубках. Больница. Чрезвычайное положение. Но вот эти эмоции, которые он теперь так остро воспринимал, были такими сладкими и желанными, что аж тяжелело в паху… Заслуга ли это психотерапевта или человека, от которого эмоции шли?
— Ты дала мне шесть месяцев. Прошло только три. Я хочу ещё три и всё, что будет потом.
Эва смотрела на него не моргая.
— Всё понятно?
Девушка словно очнулась ото сна. Возмущённо округлила глаза, открыла рот, вытянулась, приподняла руки, чтобы помочь ими ругаться, но Арий перекрыл начинающийся поток поцелуем. Эва зависла на секунду, потом вцепилась в его футболку, заскользила пальчиками по бронику и жадно ему ответила, словно дорвалась до источника силы и жизни. И Арий делился, старательно удерживал руки на кушетке, иначе голова разорвалась бы от контроля за ними: трубки никуда не делись. Между ними стало жарко, оба тяжело дышали, и у Эвы сработал датчик пульса, информируя о его чрезмерном ускорении.