Я дождалась, пока Лусиан вволю налюбуется закатом и двинет Дымка вниз, чтобы узнать, какую дорогу он выбрал для спуска. И когда Лусиан начал спускаться, я пошла ему навстречу. В замке я практически выросла, так что я знала много дорог, которые привели бы меня к Лусиану, и на которых меня бы никто не увидел. Мне понадобилось всего десять минут, чтобы выйти навстречу к Лусиану, но каждую секунду каждой минуты я задавала себе один и тот же вопрос «что я делаю?». И отвечала сама себе: «спасаю всех нас».
Я вынырнула из арки в трех шагах от Дымка и тихо свистнула. Так свистят сторожевым собакам, и все лошади, которые ездили в сопровождении охраны, знают этот свист. Он означает, что лошадь должна остановиться и дать пройти собакам. Дымок беспокойно замотал головой, но все же остановился. Хороший послушный конь. Я вышла из тени арки и взяла Дымка под уздцы, чтобы Лусиан не уехал до того, как я поговорю с ним.
— Я хочу поговорить с вами, мой принц, — сказала я решительно.
Лусиан соскочил с седла, но оставил руку на луке.
— Я еще не принц, — ответил он, слегка щурясь, чтобы лучше рассмотреть меня.
— Неважно.
— Нет, важно, — перебил он меня.
— Как скажете, — я поклонилась. У меня не было времени на споры. — Пожалуйста, Лусиан Гунари, не перебивайте меня. Вам угрожает опасность.
— Очевидно, — рассмеялся он, — все наоборот, если девушки бросаются под копыта лошади, то опасность угрожает им.
А, так он еще и шутник. Прекрасно. То есть хуже некуда.
— Послушайте меня, пожалуйста, — попросила я. — Готовится заговор. Вас собираются убить.
От его веселья не осталось и следа. Он шагнул вперед, оказавшись ко мне почти вплотную.
— А вот шутить такими вещами я вам очень не советую, милая девушка!
— Я не милая девушка, — ответила я, чуть опуская голову, чтобы капюшон плаща бросал тень на лицо. — Я хочу вас спасти. Проверьте расписание смены охраны во дворце в ночь с второго на третье.
— Со второго на третье, значит?
Я кивнула.
— Утром третьего начнут приезжать гости. Все будет готово для церемонии. Заговорщик потребует, чтобы к присяге привели его.
— А он имеет на это право?
— Имеет.
Лусиан все понял. Мое счастье, думал он быстро. И еще он понимал намеки, иначе мне было бы непросто говорить.
— Вы понимаете, не милая или не девушка, что вы пытаетесь оклеветать самую уважаемую семью в столице и одну из трех королевских фамилий?
— Я говорю правду. Проверьте расписание и вы увидите, что целый час крыло замка, где находятся ваши личные комнаты, останется без охраны. Проверьте, будет ли в замке дежурить ночной целитель, и вы увидите, что нет. Проверьте желтый кабинет, которым вы никогда не пользуетесь, и возьмите с собой свидетелей.
— И что же я там найду?
— Доказательство того, что я говорю правду.
Я могла бы сказать и больше, но не хотела. В конце концов, я предавала свою семью, не выигрывая для себя ничего, ровным счетом ничего. Так что я собиралась ограничиться минимумом информации.
— Это хорошо, — его голос стал неожиданно мягким, — потому что если вы врете, немилая девушка, я достану вас из-под земли и закопаю обратно, только уже мертвой.