В Эстерельме тоже бывают зимы. И выпадает снег, и мы кутаемся в меха и шерстяные одежды. И мне всегда зима кажется ужасно долгой. Но как, когда большую часть года не сходит снег? Я даже не представлял.
Мы забирались вглубь, по пути мне пришлось купить себе теплую одежду — я был совершенно не готов к холодам. Мои спутники последовали моему примеру, только Захарий был одет по погоде.
— Я с севера, — сказал он, показывая вязаные перчатки из тонкой шерсти, которые он надевал под кожаные, с меховой подпушкой. — Я знал, что меня ждет.
И я пожалел, что не расспросил его раньше. Все-таки за эти пару лет я слишком много забот о себе переложил на чужие плечи, и только теперь почувствовал, каким безответственным стал. Мне это не понравилось.
Мы решили остановиться на ночь не в городе, где проводилась ярмарка, а в ближайшей к ней деревне. И то, нам с трудом нашли место в одном из домов. Постоялый двор был весь забит, и если бы не Мирча, с его умением понравиться всем и каждому, лучшее, что нам светило, — это место на конюшне, рядом с нашими лошадьми. Когда я только услышал об этом предложении, оно мне показалось диким, но когда я увидел, сколько людей сидят в общем зале, то понял, что предложение места было проявлением скорее гостеприимства, чем издевательством.
К счастью, Мирча сговорился с кем-то из поваров, и он отвел нас к себе домой. Нам достались четыре спальных места — две лавки и два огромных сундука с плоскими крышками. Никогда таких не видел. Собственно, и в доме обычных людей я никогда не бывал, так что я много чего там не видел, и все, что я старался делать — так это не показывать своего удивления и не спрашивать каждое мгновение: А что это? А для чего это?
Поели мы на постоялом дворе, так что в доме нам осталось только лечь спать. Мы договорились, что заночуем здесь и на следующую ночь, на обратном пути, чтобы не думать больше о ночлеге. Мои спутники уснули быстро, а я все лежал и смотрел в низкий потолок. Мне, из-за роста, досталась длинная лавка, на сундуке я бы только всем мешал. Потолок был деревянный, из подогнанных друг к другу досок, потемневших от времени, и от этого он казался совсем близко — только руку протяни. И я хорошо помню, что подумал в тот момент, как плохо я знаю людей, которые живут в Моровии. Мы говорим на одном языке, у нас одни законы, одни деньги. Но жизнь у всех — разная. Эта мысль мне казалась очень важной, и я постарался повторить ее несколько раз, чтобы не забыть. Надо помнить, что не все живут так, как в городах. Не все жители Моровии — аристократы. Но все имеют право на праздники, радость и счастье. И защиту. С этой мыслью я и уснул.
Глава 9. Ровена: Я стою больше двух монет!
У меня было хорошее место на ярмарке: не у самого входа и не слишком далеко от него. На центральном кругу. Меня легко будет найти, если кто-то будет сомневаться, стоит ли покупать цветы, отойдет, а потом решит вернуться. И в то же время, никто не будет думать, что вот дальше-то начнется самое интересное, и не надо торопиться купить все прямо на входе.
Кейталин с его выходкой подпортил мне настроение и горшки. Но что делать? Не отказываться же теперь от ярмарки! Часть простых горшков я раскрасила вручную, быстро, как нас учили на уроках живописи. Конечно, это было совсем не то, что те разбитые горшки, но эти тоже выглядели непросто — их можно было ставить прямо на стол в качестве украшения.
Я долго устраивала свое место за прилавком. Чтобы цветы не замерзли, я выставила на столе два ряда свечей. Кроме того, что они давали тепло, они красиво подсвечивали цветы — день выдался сумрачным.
На эту ярмарку я снова вырастила первоцветы, как год назад. У меня были желтые и ярко-розовые, такие, которые у нас в Эстерельме считались слишком простыми и кричащими. Но здесь, в этих северных краях, на этот розовый цвет глаза хотели смотреть снова и снова.
Кроме первоцветов у меня были алые махровые тюльпаны и желтые жонкилии с сильным ароматом. Я больше любила белые, мне они казались более изысканными, да и аромат у них был тоньше. Но сильный запах здесь играл мне на руку. Он разносился далеко за пределы того ряда, где стояла я, и — я знаю — привлекал внимание не одного человека.
Да и вообще, весенняя ярмарка, как я поняла через несколько часов после ее начала, это не просто огромная ярмарка, где больше, чем обычно, продавцов и покупателей. Это еще и особенное настроение — предчувствие перемен, нового года, чего-то такого, что перевернет жизнь с ног на голову, и эти перемены обязательно будут к лучшему. И этому ощущению не мешали ни низкие тучи, ни холодный ветер, ни толчея… ничего.
Я волновалась. Конечно, я волновалась. Я боялась, что никто не станет покупать мои цветы. Я боялась, что вырастила их слишком много. Или слишком мало. Что ударит мороз и они замерзнут. Что огонь от свечей обожжет тонкие лепестки. Но весь мой страх исчез, как только возле моего прилавка остановились две женщины. Они выглядели сестрами, и я никогда не встречала их раньше. Они были приезжими.
— А я говорю: духи!
— А я говорю: цветы!
Я рассмеялась.