Я перерезал веревку кинжалом и покинул площадь, взвалив добычу на плечо.
2. Возмездие
Севир
- Что? – Я медленно развернулся и окинул секретаря холодным взглядом. – Повтори.
- Лука на площади, где проходит казнь, мессер. – Секретарь усердно делал вид, что его не пугает мой гнев. – Я не могу передать ему ваш приказ, потому что он занял место палача.
- Что за казнь?
- Торговая казнь, мессер. Преступница – неверная жена.
Кажется, кто-то доигрался…
- Сообщи мне, когда он вернется в особняк, - велел я. – И выясни, как так получилось. Немедленно.
- Да, мессер.
Едва он вышел, я заметался по кабинету, меряя его широкими шагами. У Луки много привилегий: он моя правая рука, незаменимый помощник, соратник… и, в конце концов, любовник. Но он бета, и игры в палача – вне его компетенции. Что за блажь? И, главное, как он это провернул!
Все текущие дела вылетели из головы. Ненавижу, когда Лука своевольничает! Он мог бы поставить меня в известность, и если не сделал этого, значит, был уверен, что получит отказ. И что же заставило его пойти на обман?
Выпорю паршивца! Рыжий лис совсем распоясался!
Я зарычал, вцепившись пальцами в край столешницы. Неприятно осознавать, но мой гнев спровоцировала и ревность. Лука, в отличие от меня, падок до самок. И я прощаю ему эту слабость, только терпеть не могу, когда он проворачивает свои делишки у меня за спиной. Хочешь – скажи! Я люблю наблюдать, как мягкотелые самки визжат под ним. А еще у некоторых такой маленький ротик и тесное горлышко…
Противный скрежет заставил меня вздрогнуть. Вонючий крот! Не заметил, как вместо ногтей отросли когти, а кисть покрылась черной шерстью.
Так дело не пойдет! Надо успокоиться.
В покои Луки я вошел твердой походкой, нацепив маску холодного безразличия. Ее все боятся, и Лука – не исключение. Пусть трепещет, я намерен преподать ему урок.
Кабинет, комната отдыха… Спальня! Как предсказуемо…
Самка ничком лежала на кровати, прикрытая окровавленной тряпкой. Лука стоял рядом, держа в руках кувшин с водой.
- С каких пор ты тащишь в мой дом падаль? – процедил я сквозь зубы, останавливаясь на пороге.
- Севир, она… - Лука осекся, поймав мой взгляд, и, поставив кувшин на столик, медленно подошел и опустился на колени. – Прошу прощения, мессер.
Я криво усмехнулся. Признает свою вину, уже хорошо.
- Кто позволил тебе использовать мое имя для того, чтобы нарушить закон?
Секретарь не скупился на подробности. Подкуп и превышение полномочий!
- Никто, мессер. – Лука не отводил глаз, хоть и заметно побледнел под моим взглядом.
- Щенок!
Я ударил его по лицу, и Лука пошатнулся. Из рассеченной губы хлынула кровь.
Вонючий крот! Я люблю этого паршивца, и ненавижу себя, когда причиняю ему боль. Мое бесячее рыжее чудо…
Я присел на корточки и протянул Луке платок.
- Мне придется тебя наказать. Я могу простить похоть, но не то, как ты обманом занял место палача.
- Да, мессер. – Лука с трудом перевел дыхание. – Я знал, что так будет.
- Знал? И все же… - Я схватил его за подбородок и заглянул в глаза. – И что же в ней особенного?
- Не трогайте его! Не надо! Пожалуйста… Это я… я подкупила…
Мы с Лукой одновременно повернули головы и уставились на самку, посмевшую заговорить в нашем присутствии. Она приподнялась, опершись обеими руками на подушку. Тряпка соскользнула с плеч, обнажая голую спину, покрытую кровью.
- Она красивая, - неожиданно тоскливо произнес Лука. – Я хочу ее так, что теряю голову.