- Кто? Ты? Ты меня прогнал, - огрызнулся Лука.
- Фанни! – напомнил я.
- Ей я оставил записку.
- Похоже, она ее не видела.
- Так это она попросила…
- Нет, Лука. Она не просила. Это я, как дурак, помчался за тобой. В страхе, что ты наделал глупостей.
- Севир…
- Что?! – Я схватил его за грудки и, заставив встать, тряхнул. – Ну?! Когда ты научишься думать не только о себе? Или ты никогда мне не верил?
Он побледнел. И даже немного позеленел, как мне показалось. Или это тусклое освещение обманывало зрение.
- Я ошибся… - выдохнул Лука. – Потерял голову от злости. Но я всегда тебе верил.
- Не лги, - процедил я и, отпустив его, отошел к окну.
- Я верил тебе, даже когда сомневался, - упрямо произнес Лука. – Правда, понял это не сразу. Матушка Мира внушала Фанни, что ты отдашь ее людям. Я случайно подслушал их разговор. И я убеждал Фанни, что ты никогда этого не сделаешь! А потом, как назло, ты затеял прогулку… наедине с ней… Мне показалось, ты заманиваешь ее в ловушку.
- Матушка Мира? Так это она уговаривала Фанни сбежать?
Я вспомнил, как поймал Луку у комнат, отведенных женщинам. И не позволил рассказать о том, что он услышал.
- Да. А Фанни отказалась.
- Почему же?
- Она сказала, что поступит так, как ты хочешь.
Интересно. Значит, Фанни смирилась… Между прочим, обидно. Я всего лишь хочу избавиться от магии древних, отделить настоящее от фальши. И то, если получится. Но отдать лисичку людям мне и в голову не пришло бы. Даже смерть не такое жестокое наказание.
- Штаны спускай, - велел я Луке, задергивая занавеску. – И дай мне свой ремень. Ты не успокоишься, пока не получишь взбучку.
- Здесь? – Лука сглотнул и уставился на меня щенячьими глазами.
- Именно здесь, - отрезал я. – Потому что это наказание за то, что ты сбежал. И меня заставил бегать с укушенным задом по пустоши. Так что обратно побежишь сам, потому что не сможешь сидеть в седле. А я, так и быть, проедусь с комфортом. В облике лиса, поперек седла.
- Севир…
- И поспеши. Фанни ждет нашего возвращения.
23. Мир
Фаина
В ожидании мужчин я места себе не находила. Бродила по саду, прислушиваясь к каждому шороху. Какой там ужин! Я заметила, что замерзла, только когда няня вынесла из дома теплую шаль.
- Не переживай так, милая, - сказала няня. – Они вернутся.
- Лука уехал давно, Севир серьезно ранен, - прошептала я. – И поссорились они из-за меня. Как же не переживать?
- Мужчины… - Она махнула рукой. – Разберутся. Ишь, удумали… от истинной нос воротить… Вот за то и наказаны оба!
- Пожалуйста, не надо, - попросила я.
- Иди в дом, хоть чаю выпей. Не ела ж ничего с утра.
- Не хочу. Позже. Когда они вернутся.
Стук лошадиных копыт я услышала раньше, чем мужчины выехали из лесу. Хотела открыть ворота, но откуда-то из темноты возник один из слуг.
- Нельзя, миледи.
- Они едут, - возразила я.
- Мы встретим. А вам нельзя.
Вот как! Оказывается, меня охраняли. И когда Севир успел об этом позаботиться…
Я сдавленно вскрикнула, когда Лука вышел на свет. Лошадь он вел на поводу, а поперек седла лежал черный лис, безжизненно свесив лапы и хвост. Лука мрачно на меня взглянул, и я решила, что случилось худшее. Голова закружилась, в глазах потемнело, и земля ушла из-под ног.
Очнулась я от резкого запаха нюхательной смеси. Кто-то настойчиво совал мне под нос смоченную ею тряпку. Повертев головой, я громко чихнула.
- Вот и умница, - произнесла няня. – Говорила же, поешь! И замерзла, как ледышка…
Как будто я от этого в обморок упала!
- Она не ела? – Голос Севира прозвучал резко и недовольно. – И все время была в саду?
Я распахнула глаза. Он и Лука стояли рядом с кроватью, живые и невредимые.
- Вас ждала, - пробурчала няня.
- Почему вы позволили?