— Это для твоего же блага, Лисонька.
— Что-о?! Моего блага?! То есть гадюка эта траванула меня сугубо мне же во благо?! И похитил ты меня тоже ради моего, мать твою, блага?!
— Введенная Региной доза не представляла для тебя угрозы. И я тебя не похищал, я тебя… скажем так, спас.
— Спас?!
Тоже мне, еще один рыцарь-освободитель нашелся, защитник бедных угнетенных дев!
— Именно. Поверь, здесь тебе будет безопаснее, чем в том жерле вулкана, который вы зовете домом. Неважно, спит этот вулкан или нет, но в любой момент может начаться извержение, способное убить всех, кто окажется поблизости. А я не хочу, чтобы ты пострадала.
Я рванулась снова, хотя наручники больно впились в запястья.
— Немедленно отпусти меня, ты, отход кошачьей жизнедеятельности!
— Тише-тише, не порань себя, — Эрин перехватил мои руки пониже браслетов. Несколько секунд молчаливой борьбы окончились моим поражением и кошак с бесящей легкостью прижал меня к подушке, склонился к самому моему лицу. — Ну что же ты так, а? Все будет хорошо, твое заключение здесь временно и скоро мы…
— Юлиан знает? — сменила тактику я.
— Юлиан? — в глазах Эрина мелькнула тень красноречивого такого замешательства.
— Не знает, — удовлетворенно отметила я. — Интересно, что он скажет, когда узнает, что его лучший друг и без пяти минут партнер по брачному союзу докатился до похищения честных девушек и подданных гаальской короны?
Эрин нахмурился, руки убрал и выпрямился. Я тоже попробовала приподняться и сесть поудобнее, отчего кошак тут же потянулся мне помогать. Помощь пришлось принять, ибо цепочка мешалась, стесняла движения и раздражала своим позвякиванием.
— Ты сама запретила писать тебе, приближаться к твоим подругам и к вашему дому. Ты сделала нам с Юлианом брачное предложение, однако отказываешься принимать нас как своих супругов…
— Ничего против Юлиана я не имею, — быстро возразила я.
— Но, тем не менее, его предложение ты не приняла, — Эрин заботливо поправил подушку под моей спиной и убрал от лица рыжие пряди. Похоже, в процессе транспортировки моего бессознательного тела наспех сделанный пучок совсем развалился. — Ты отказалась от идеи сбежать с нами…
— Быть может, потому, что ты не сбежать в прекрасное далеко предлагал, а на свою сторону переманивал? — я не удержалась от смешка и закатила глаза. — Ах, конфетка моя, эти злые люди… тьфу, то есть нелюди не смогут позаботиться о тебе так, как я, весь такой прекрасный, благородный рыцарь авантюр и сияющего тазика. Приди в мои горячие объятия, мы сольемся с тобой навеки в экстазе вечной страсти, и я стану любить тебя, позволять тебе горбатиться, пока я буду валяться дома с пивом на диване, и стирать мои носки с трусами, а взамен в пылу любовном ты расскажешь мне все, что я захочу узнать. О, а может, и вовсе немного под прикрытием поработаешь, притворишься волком в овечьей шкуре среди отары? Зачем вот так сразу все бросать, счастливое будущее может и обождать немного…
— Я говорил, то есть писал абсолютно серьезно, — кошак посмурнел сильнее и отвернулся к столику возле кровати, на коем обнаружился стакан и графин с водой — вероятно, их Эрин и принес с собой. — Более того, я отдавал себе отчет, что ты можешь тут же пойти с этими записками к собратьям и зачитать их, а то и попросту сообщить, что я, как дурак, караулю в машине неподалеку, бери меня тепленького. Или, полагаешь, я под пытками не рассказал бы Нордану почти все, что он пожелал бы узнать?
А о таком варианте я как-то и не думала.