По пути мне встретились два преподавателя. Я их видела пару раз на боевом факультете. Они стояли около стены, глядя себе под ноги, и перебрасывались тихими фразами. Я зашла за угол. Притаившись, я вслушалась в их разговор.
— Я даже не представлял, что он готов для кадетов вот так подставиться…
— Кадеты поступили безрассудно. Они рассказывают, что это была не первая подобная выходка.
— Не важно, первая или нет. Но кто-то знал, что она будет, и натравил гарпий именно на эту таверну.
— А мне всё больше кажется, что целью был как раз он, а не кадеты. Ты видел, как гарпии со всех концов города переметнулись именно туда, когда он начал вызволять ребят?
— После его гибели в академии грядут серьезные перемены…
От волнения сердце колотилось в ушах, своим стуком мешая мне расслышать следующие фразы. Я попыталась сосредоточиться, чтобы понять, о ком всё же разговаривали преподаватели.
С другой стороны, я боялась это услышать, боялась понять, что они говорят о коменданте.
— Кадет Арно! Вы знаете, что подслушивать плохо? — раздался знакомый, практически родной низкий голос.
Передо мной стоял комендант. Я смотрела на него во все глаза и думала, что готова кинуться ему на шею. С души будто камень свалился, а крылья задрожали от радости.
— Пройдите за мной, — строго сказал эн Гордин ледяным голосом и прошел практически сквозь стену.
Второй раз за весь период пребывания в академии я шла преподавательскими коридорами. И если в прошлый раз я не могла рассмотреть их из-за сильной усталости, то теперь это не вышло от волнения и желания скорее сказать, что я передумала и безумно рада возвращению Максимуса.
Комендант устало шёл впереди меня. Казалось, что на его плечи опустилась тяжесть всего мира, поэтому я чувствовала, что моя радость была очень странной и не соответствующей ситуации.
Мы вышли из стены и оказались в кабинете Максимуса. Как так? То есть преподаватели просто ходят из аудитории в аудиторию? Надо будет попробовать…
— Присаживайтесь, кадет Арно, — тихо сказал комендант и сам устало опустился в кресло за столом.
Только сейчас, при нормальном освещении я заметила, что под его глазами залегли тени, форма порвана в нескольких местах, а на лице пара царапин. Я неосознанно подошла к нему и накрыла ранки руками, залечивая их и радуясь, что у драконов есть природная устойчивость к ядам.
— Благодарю, кадет Арно, — пристально глядя мне в глаза, с хрипотцой в голосе сказал комендант и убрал мои руки.
Я нахмурившись, смотрела на него и не могла понять, что же произошло. Откуда столько холода в его словах? Я набрала воздух в лёгкие, чтобы сказать, что передумала, но не успела. Эн Гордин встал, неприступной горой возвысившись надо мной, и произнес то, от чего сердце сжалось, а к глазам подступили слёзы:
— Я подумал над вашими словами. Пожалуй, вы правы. Как только распустится цветок Угвены, — он перевёл взгляд на росток в горшке на окне, — примерно через пять дней, мы проведем ритуал по вашей отвязке от меня. А до этого времени можете не посещать мои занятия.
Глава 22
Наверное, я просто ослышалась. Не мог же он действительно это мне предложить? Я пыталась переварить услышанное, а тем временем комендант продолжил.
— Ваша жизнь чрезмерно важна, чтобы ставить её под угрозу, как вы верно выразились, в эгоистичных целях, — он отвернулся к окну и добавил: — Вы свободны.
Я нахмурилась, не понимая, с чего вообще произошла такая разительная перемена в коменданте. Где тот, кто всего несколько часов назад рассказывал мне о любви и божественном благословении?
— Эн Гордин, разрешите обратиться, — твёрдо сказала я.
Его плечи напряглись, а кисти рук, которые он держал за спиной, сжались в кулаки. Комендант нервничал.