Поэтому персонаж Су Чин был заменён белокожей девушкой. Это никак не повлияет на фильм. Кроме того, Ван Ян убрал реплику Джуно: «Ехали бы в Китай. Говорят, что там детей выпускают, как бесплатные айподы». Он не знал, что такое айпод, и плохо разбирался в ситуации, связанной с рождаемостью в Китае, но понимал, что это была всего лишь шутка. А для него она была несмешной и тоже являлась вредной привычкой. К тому же ему не хотелось, чтобы дедушка накинулся на него с критикой: «Малыш Ян, ты что вообще такое снимаешь!»
Эти два момента можно было считать лишь крошечным изменением. Настоящее изменение произошло в основной теме фильма и акценте истории. Оригинальная «Джуно», безусловно, превосходный фильм с превосходной историей, но вещи, которые там хотели донести, отличались от того, что хотел донести Ван Ян. Полагаясь на богатый отснятый материал, Ван Ян мог заставить Маргарет Гудспид смонтировать фильм таким образом, чтобы получилась 90-минутная «Джуно» с той же историей и основной темой, что и в оригинале. Была бы идентичная картина, а может, даже лучше. Но Ван Ян стремился не к этому, а к 120-минутной «Джуно».
Окажется ли такая картина успешной? Да плевать! Он просто хотел снимать то, что ему по душе, и придерживался принципа “сняли хороший фильм, сделали хорошую рекламу, хорошо поработали, остальное за зрителями”.
Но за прошедший год и в течение полуторамесячных съёмок его первоначальные идеи сильно поменялись, сценарий неоднократно переписывался, а концовок у «Джуно» стало несколько.
Изначально он хотел, чтобы Джуно и Поли вместе воспитывали ребёнка, но к настоящему времени уже пропала та его “помешанность на дочери”. Он пообщался с Кэсси и другими настоящими молодыми матерями, выслушал от неё, что “все мужчины сволочные”, “что иногда она сожалеет и расстраивается, ведь она разрушила свою жизнь”. А что же Джуно? Хотя Поли стал зрелым и не превратился в сволочь, они с Джуно не располагали достаточными финансовыми возможностями. Если же оставить ребёнка у себя на попечении, это, наоборот, навредит как им, так и их ребёнку.
Поэтому одна из концовок, которую снял Ван Ян, была следующая: право на опеку малыша по-прежнему остаётся у приёмной матери, Ванессы, но Джуно и Поли не отказываются приглядывать за ребёнком и не притворяются, словно ничего не случилось, а периодически навещают малыша. В начале фильме Джуно настаивает на закрытом усыновлении, даже не хочет получать фотографии своего ребёнка и какую-либо информацию по нему, но к концу фильма просит открытое усыновление. Если поначалу она пренебрежительно относится к ребёнку, то впоследствии считает себя матерью и уже взглядом, полным нежности, смотрит на ребёнка.
В этом и заключается личностная трансформация Джуно, это то, чему её научила беременность. Она избавилась от инфантильности и стремления сбежать от проблем, поняла, что такое ответственность и что такое любовь.
То же самое произошло и с Ванессой. Если поначалу она тайно ликует от того, что Джуно настаивает на закрытом усыновлении, то ближе к концу фильма обретает спокойствие и счастье. У неё тоже есть свой “период беременности”, во время которого она многое усваивает.
Этот малыш сделал всех зрелыми. Кто здесь ребёнок, так это Ванесса, а также Джуно и Поли. Такая концовка больше всего понравилась Маргарет. Будучи матерью средних лет, она сказала: «Очень трогательный и тёплый финал».
После многочисленных размышлений Ван Ян решил выбрать эту концовку для театральной версии фильма: Джуно с гитарой на спине мчится на велосипеде к дому Поли, взяв с собой недавно присланный конверт от Ванессы; усевшись на крыльце в ясную погоду, Джуно и Поли с улыбкой на лице раскрывают конверт и разглядывают свежие фотографии малыша, затем вместе играют на гитарах.
А остальные концовки бонусом пойдут на DVD-издании.