Защита моя все же достаточно крепка, а маг у них лишь один. Они могут стрелять сколько угодно — я усиливаю магическую стену за нашими спинами и пришпариваю лошадь.
Вместе с этим мне снова бьет в нос почти нестерпимый запах эльфийской магии. Только вот чьей?...
Я искренне надеюсь, что у нас есть шанс оторваться и уйти без боя. Мы мчимся к замку, я, удерживая щит, и Вельма, слегка отставая — но когда я оборачиваюсь, то вижу, что с ней не просто все в порядке: она сумела разобраться с теми остроухими, что были к нам ближе всех. Я успеваю улыбнуться одними уголками губ, думая, как прекрасно и слаженно мы с принцессой сработали… Как вдруг чувствую жжение в области живота.
Опустив взгляд, я вижу оперение стрелы и кровь. Думать о том, как такое могло случиться, учитывая мой щит и магию Вельки, нет времени — я все еще продолжаю гнать, в надежде уйти от нападавших.
Вскоре осознание того, как стрела смогла пробить мою защиту, приходит само и очень внезапно — начавшимся жжением в области раны, очень быстро распространяющееся по всему телу невыносимым жаром и слабостью.
Наконечник стрелы был из митрана. Он мог пробить любую магическую защиту, а теперь способен абсолютно и бесповоротно лишить меня силы, если продолжит отравлять мою кровью. Металл этот очень, просто безумно дорогой, и никто и никогда не подумал бы использовать его в таком расходном оружии, как стрелы… Но, видимо, для убийства короля кто-то оказался готов позволить себе подобную роскошь.
Свалиться с лошади не самое приятное, что может случиться с наездником, но в сравнении с нарастающей болью это вообще ничто. Я не знаю, что успела Вельма с преследователями, я даже не могу сейчас разобраться с тем, что происходит вокруг — я лишь осознаю, что могу умереть, и почему-то еще более сильным становится осознание того, что тогда принцесса останется совсем без защиты.
Я уже готов взвыть от боли и это, должно быть, читается на моем лице, когда я на мгновение даже закусываю собственный рукав, пытаясь справиться со стрелой. Нужно ее вытащить как можно скорее… Но одно мое прикосновение к ней чуть не убивает меня новым приступом жгучей боли, который вызывает моя попытка достать ее.
Лошадь Вельмы наконец оказывается рядом -- видимо, с погоней и преследователями все же покончено — и принцесса спрыгивает на землю, в мгновение ока оказываясь рядом со мной.
— Я не умею лечить раны от стрел, — слышу я ее дрогнувший шепот.
Какая разница. Рана не смертельна, точнее, не была бы таковой, нашпигуй меня кто обычными стрелами. Моя магия поможет организму регенерировать… Если еще не слишком поздно. Нужно только…
— Вытащить… Нужно вытащить стрелу, — кое-как шепчу я, собираясь с силами.
Вельма нерешительно касается торчащего из меня древка, и я не могу сдержать стона боли, вынуждая ее отпрянуть. Все, на что я способен, это лишь не хныкать, совсем уж как мальчишка… И это отвратительно. Митран делал свое дело, продолжая отравлять мне кровь. Любое прикосновение к стреле отдавалось огнем во всем теле, будто я весь горел на костре, хотелось умереть быстрее, лишь бы не чувствовать этого.
— Прикуси что-нибудь, сейчас будет больно, — севшим от страха голоса говорит Вельма, и я послушно закусываю свой рукав, стараясь не думать о том, каким слабаком сейчас выгляжу перед девчонкой.
Резкий рывок, с помощью которого принцесса вытаскивает стрелу, чуть не вынуждает меня потерять сознание. Не припомню, чтобы когда-либо в жизни мне было так ужасно плохо. И дело даже не в боли… А в слабости и беспомощности. Митран, распространившись по организму, в буквальном смысле делает из меня сейчас человека. Я больше не маг, пока он во мне, я слабый, простой человечишка, я даже больше не король, я мальчишка, который нуждается в помощи и который силится не вопить слишком громко, чтобы еще сильнее не упасть в глазах женщины, которая сейчас пытается меня спасти.
Не знаю, как я смогу пережить это. На мгновение мне даже кажется, что я точно умру.
Но, как только Вельма отбрасывает окровавленную стрелу в сторону и разрывает на мне одним резким движением рубашку, оголяя торс, я уже чувствую, что без митранового наконечника регенерация моего организма, пусть и слабо, но все же начинает работать.