— А я потом вернусь, успеется.
Ну что выпендриваться, тем более действительно тяжело, да и замёрзла немного. Но села на заднее сидение. При выезде с рыночной площади образовалась пробка, и я вздохнула, это рассосётся не быстро.
— О чём, или о ком вздыхаешь, Снегурочка?
— Дел много, один выходной.
— Помочь?
— А тебе некому?
— Есть, но подождут.
— Думаю, что и я обойдусь. Спасибо, конечно.
Помолчали.
— Скажи, Лиза, ты была вчера около клуба? Тебя там поцарапали? Скажи, кто? — Желваки задвигались на его скулах, глаза полыхнули в зеркале заднего вида, буравя меня пристально и сердито.
— Я случайно оказалась там. А поцарапала меня ёлка, третья в пятом ряду слева. Накажи её или вообще, выруби. А лучше…
— Я серьёзно, Романова! Ведь всё равно узнаю.
— Делать нечего? Насколько я понимаю, твоя тунгуска требует повышенного внимания. Красивая женщина — это привилегия, за которую надо платить. Ты разве не знал? При твоём-то опыте. Да скоро уже? Вообще, встали.
— Я пойду гляну, что там.
Пригревшись, я закрыла глаза, пытаясь успокоить выпрыгивающее сердце. Сильно хлопнула дверца.
— А вы кто? — На меня смотрели карие глаза восточной женщины Исаева.
— Да вот, попутчица. Мы немного знакомы с Мишей. Он любезно предложил меня подвезти. А тут…
— Вот именно, а тут. Так идите на автобус, они хоть как-то двигаются. Идите, идите.
И я вывалилась на улицу с мешками и пакетиками, из последних сил изображая, что мне не тяжело.