На лице появляется ухмылка, потому что с нетерпением жду возможность увидеть паническое выражение на лице Роберта, когда буду убивать его жену и ребёнка на его глазах и позволю ему наблюдать за этим. Почему он должен быть счастлив, если у меня отняли мою любимую Алису?
У них большой дом. Я прохожу по гостиной и с отвращением рассматриваю семейные портреты, которые, кажется, будто таращатся на меня. Затем я поднимаюсь по лестнице. Здесь я расплёскиваю бензин. Как только они будут мертвы, я подожгу дом, уничтожив тем самым все свои следы. Как заботливый сосед я, конечно, не буду падать духом, если учесть что местный инспектор полиции — наш человек.
Я иду дальше и захожу в комнату девочки. Она спит. Ещё. Я хочу её поднять и принести к ним. Лучше всего было бы убить малышку на глазах у её родителей.
Но затем начинаю различать какой-то шум из спальни. Смех. Неужели эти двое ещё не спят? Я иду дальше и подсматриваю в щель двери спальни, которая легко открывается. И действительно. Мишель сидит на коленях у Ричарда и собирается раздеться. Жаль, что мне понравилось это шоу, но я не могу им позволить дольше наслаждаться друг другом.
Поэтому я просто открываю дверь, оставаясь в тени, как будто бы я никакой не злоумышленник, и говорю, потешаясь:
— Ради бога простите, что помешал…
Конечно же оба вздрагивают. Мишель начинает кричать, Ричард в жесте защиты обнимает её. Но он не сможет спасти её. Мне не составит сложности выстрелить в обоих. Кто-то из этих двоих должен выйти из строя, кто же? Это решит пуля.
Она простреливает Ричарду плечо. Он хрипит, кричит и извивается, в то время как Мишель и вправду пытается добраться до своего оружия, которое лежит на прикроватной тумбе, чтобы себя защитить. Но я выстреливаю ей в руку, я всегда был отличным стрелком.
С улыбкой на губах я наслаждаюсь хаусом. Паника. Крики. Запах пороха и обилие крови, которая впитывается в белые скомканные простыни.
— Теперь я привлёк ваше внимание? — Я потешаюсь. Жаль. Тогда малышку придётся убить немного позже, сейчас не самый удачный момент, если я выйду из спальни. Глупая ошибка, которую я списываю на волнение и жадность, связанные с тем, что мне, наконец, разрешили убить этого выродка! Но это подождёт! Они всё равно умрут, зная, что не смогут спасти друг друга и своего ребёнка.
Ричард лежит в кровати, задыхаясь и хрипя. Должно быть пуля задела его лёгкое. Он сплёвывает кровь. Жаль. Я наделся, что он протянет ещё чуть подольше. Смерть в агонии тоже устроит меня.
Только прикроватная лампа освещает небольшую часть комнаты, я включаю большой свет над кроватью.
Мишель всё-таки пытается, несмотря на свои ранения, добраться до своего оружия, но я это понимаю и мешаю ей. Я быстро продвигаюсь вперёд, вцепляюсь в её длинные светлые волосы и вытаскиваю эту шлюху из кровати. Она должна валяться у меня в ногах, на полу и смотреть на меня. Умолять меня позволить ей жить. Или же просить застрелить её, если в я пощажу её ребёнка. На ней только тонкая белая кружевная сорочка. Я вижу что под ней она полностью голая. Вот же падаль! Снова дёргаю её немного дальше от кровати, чтобы мне лучше было видно всё помещение.
— Руки прочь от моей жены! — прорычал Ричард, хотя это скорее похоже на бульканье. Его лицо белое как мел, а его жена вся испачкана кровью.
— А если нет? — спрашиваю я, смеясь, прижимая Мишель к полу. Я ставлю одну ногу ей на спину и заставляю её трепыхаться, целясь из пистолета в Ричарда.
— Зачем ты это делаешь?! — спрашивает Ричард. У него едва хватает сил, энергия уже на исходе. Да, так жалко, что мне пришлось продырявить его пулей. Возможно, было бы лучше выстрелить ему в плечо, но он так неистово дёргался. И если бы я не выстрелил, то стал бы тем, кто истекая кровью лежал бы на полу.
— Указания от Дона, — коротко отвечаю ему.
— Ты врёшь! Дон никогда бы не отдал такого приказа…
— О, да ладно тебе, Ричард! Ты сам во всём виноват. Захотел стать двойным агентом, противопоставив себя всей нашей семье? И при этом, как агент ФБР ты должен был бы знать, что к мафии никто не может повернуться спиной. Даже если твои мотивы защитить жену и ребёнка, действительно являются понятными. — Я достаю нож, который ношу на ремне и вонзаю его Ричарду в ногу. Он вскрикивает, в это время я начинаю медленно наслаждаться этой игрой. В конце концов, не каждый день мне приходится убивать моего когда-то лучшего друга и нынешнего заклятого врага.