Шон ничего не говорит по этому поводу, вместо этого он позволяет своим рукам говорить за него. Они ложатся на мои бёдра, притягивая меня к нему на колени. Помедлив, я позволяю себе погладить Шона по груди и наслаждаюсь тем, что могу ощущать его близость. Тут же его пальцы скользят по моему бедру, в то время как другая его рука ласкает мою спину. Я не хочу терять времени и обнимаю его лицо и уже хочу его поцеловать, но Шон уклоняется от меня. Вместо этого он просто обнимает меня и прижимает к себе моё миниатюрное тело. При этом его руки скользят по моей коже, а затем замирают. Он вдыхает мой аромат.
— Ты так приятно пахнешь, — шепчет он мне в шею. Его губы скользят по моим ключицам, прежде чем Шон снова делает паузу.
И что же я сейчас должна делать, в конце концов? Я сижу здесь у него на коленях, как в дамском седле. Моя грудь прижата к его груди, и я так сильно хочу его, как никогда прежде я не хотела ни одного мужчину. Почему, чёрт побери, он медлит?
Я должна взять инициативу в свои руки!
— Я хочу тебя! — шепчу я ему на ухо и тяну галстук Шона на себя, а после грубо развязываю. Собственно я бы хотела его чем-нибудь крепко связать, чтобы уже, наконец, быть вместе с ним, но он просто поднимается, небрежно сажает меня на кухонный стол.
— Мы не можем этого сделать! Я всё ещё женат! — неистово говорит он и отходит на пару шагов, пока я сижу на кухонном столе и пытаюсь привести в порядок свои растрёпанные волосы. Так не пойдёт!
— На бумаге. Но эмоционально вас давно уже ничего не связывает. Или? Ты же больше в неё не влюблён?! — Что, если всё же влюблён? Что, если он также всё ещё любит свою жену? Завтра будет первое заседание по разводу, на которое я буду его сопровождать. Но действительно подпишет ли он?
— Нет, конечно нет. Слишком много всего произошло для этого. Сначала я хочу закончить эту встречу, после… Посмотрим уже дальше. — Шон дипломатичен как никогда, что я даже не могу сидеть на месте. В ярости соскакиваю вниз и говорю взволнованно:
— Ты всерьёз сейчас хочешь меня оставить в таком состоянии?!
Однако Шон садится на своё прежнее место и с грустью смотрит на меня.
— Рейчел…
— Вы больше не вместе. Если ты что-то чувствуешь ко мне, тогда прекрати, наконец, отталкивать меня. Ты делаешь мне больно! — Когда я это говорю, Шон смотрит на меня, холодный и отстранённый, как всегда. Затем он включает свет, так чтобы мы смогли лучше друг друга видеть.
— Я хочу быть с тобой, Шон. Я хочу лежать рядом с тобой ночью. Держать твою руку. Целовать тебя. Смотреть тебе в глаза и видеть, что ты также хочешь быть рядом со мной. Мне ужасно больно, если ты на меня так смотришь. Если будучи пьяным ты набрасываешься на меня. Если пытаешься меня целовать, а потом вдруг снова вспоминаешь, что ты не можешь. Или не хочешь. Или ты, наконец, доверяешь своим чувствам, или я начинаю посматривать по сторонам в поисках того другого, которому я понравлюсь! — Я подкрепляю это своей стойкой, поводя указательным пальцем, однако, на Шона это не оказывает никакого эффекта.
Шон ухмыляется, и я на грани того, чтобы накричать на него.
— Иди ко мне, — нежно говорит он и протягивает руки навстречу мне. Я скептически сужаю глаза и не двигаюсь ни на дюйм.
— Мисс Кингстон, не могли бы вы ко мне подойти, пожалуйста? — говорит Шон с лёгкой улыбкой на губах. Он протягивает руку ещё немного ближе ко мне. Я колеблюсь и прячу поглубже своё горе.
— Ты серьёзно? — спрашиваю я его неуверенно. После этого стервозного и отчаянного поступка хочется устроить ему маленькую месть. Шон встаёт и делает несколько шагов ко мне, ловит моё лицо своими большими руками и целует мой лоб. Я немного разочарована, так как я не знаю, что же сейчас произойдёт и что он хочет со мной сделать.
— Никаких поцелуев. Никакого секса. Но если ты хочешь, можешь остаться сегодня ночью со мной…
— Окей! — взрываюсь я и смотрю на него с недоверием.
— Я… я только быстро выключу свет, потом приду к тебе! — Я выбегаю из кухни и несусь к моей спальне, прежде чем вернуться к Шону, который в этот момент снимают рубашку и галстук.
Я не могу этого отрицать. Мои глаза становится просто огромными, когда я смотрю на Шона сзади. Его плечи широкие и свет ночной лампы очень красиво играет так искусно обрисовывая рельефы на его теле. Просто наваждение. Как будто я наблюдаю обработанный компьютерный снимок из глянцевого журнала.
Шон, положив руки на пояс брюк, вопросительно поворачивается ко мне. При этом мои глаза блуждает по его бёдрам, которые оказывают на меня непривычно магическое влечение. К тому же ещё этот подтянутый живот, кажется будто сияющий. Он что, предварительно маслом натёр себя?