Глава 4
Возможно ли, чтобы один и тот же день был самым счастливым и самым печальным в моей жизни?
Я наклоняю голову и рассматриваю свое отражение в зеркале, стоя на маленьком табурете, в то время как две швеи опускаются на колени, регулируя длину моего свадебного платья. У нас не было времени, чтобы заказать платье, поэтому моя мама отвела меня в самый престижный свадебный салон города и выбрала самое дорогое платье из доступных. Его пришлось подгонять под мой внушительный зад.
Мы с Андреа были похожего телосложения в более раннем возрасте, но с наступлением полового созревания моя сестра сохранила свою стройную фигуру, а я — нет. Мое тело как будто состоит из двух половинок, которые на самом деле не сочетаются друг с другом. Мне нравятся моя узкая талия и плоский живот. Моя грудь небольшая, но упругая. Миниатюрная верхняя часть тела позволяет мне покупать футболки и топы самого маленького размера. Однако нижняя половина меня — это совсем другая история. Моя попа и бедра, по крайней мере, на два размера больше моего торса. Диеты никогда особо не помогали, потому что только заставляли мою грудь и без того худые руки становиться меньше, прежде чем задница получала уведомление. Андреа всегда говорит мне, что я сумасшедшая, и она бы убила за такой зад, как у меня, но я так не считаю. Хотя никогда не страдала какими-либо проблемами с самооценкой, я бы не отказалась от маленькой попки и более стройных бедер. Я вздыхаю, снова глядя на свое отражение.
— Что вы хотите сделать со своими волосами, мисс Изабелла? — спрашивает парикмахер.
— Оставь их распущенными, — предлагает моя мама со стула в углу комнаты. Она наблюдает за приготовлениями с пяти утра.
— Будет неплохо и с распущенными. — Я пожимаю плечами.
Лука не пришел повидаться со мной. Ни в тот день, когда мой дедушка объявил, что мы поженимся, ни в течение следующих недель. Видимо, он счел это необязательным, поскольку мы уже знали друг друга.
Я снова оцениваю свое отражение, замечая длинное белое кружевное платье и дорогую тиару на макушке. Моя мечта, наконец-то, сбывается. Но никогда не думала, что это будет такой горький опыт. Судя по тому, что услышала в то утро, когда подслушивала за дверью кабинета моего дедушки, мне следовало этого ожидать.
«Что мне делать с девятнадцатилетним подростком?» — спросил Лука. Как будто я была бездомной собакой, которую кто-то забрал с улицы. Той самой, которую он не мог выбросить, но и себе оставлять не хотел.
Я рада, что подслушала только конец разговора. Бог знает, что еще он сказал перед этим.
Раздается стук в дверь, и отец заглядывает внутрь.
— Ты прекрасна, Иза. — Он улыбается и поворачивается к моей матери. — Эмма, нам нужно поторопиться, иначе мы опоздаем.
— Мы спустимся через минуту, — говорит она, двигаясь где-то позади меня.
Персонал покидает комнату первым, моя мама следует за ними, а мы с Андреа выходим последними.
— Улыбнись, Иза! Ты, наконец-то, выходишь замуж за Луку, — шепчет она. — Это все какой-то сюр.
— Да.
— О, да ладно. Ради бога, это день твоей свадьбы. Я думала, что ты будешь в восторге. Люди ожидают увидеть тебя счастливой.
— Я просто нервничаю, — вру я. Не рассказала ей о том, что слышала разговор в кабинете дедушки. — Так лучше? — спрашиваю и одариваю ее одной из своих лучших фальшивых улыбок.
— Идеально. Супер, мне никогда по-настоящему не удавалось добиться идеального сочетания счастья с легким оттенком застенчивости. Ты всегда была лучшей ученицей мамы. — Она смеется.
Да, в нашем мире все решает наружность.