— Нам не двенадцать. Мы с девочками собираемся в клуб.
Костяшки моих пальцев белеют от того, что я мертвой хваткой вцепляюсь в руль.
— Какой именно?
— «Урал.»
— Это клуб братвы.
— Ну да. — Она ухмыляется.
— Ты не пойдешь.
— Разумеется, я пойду. Мой дедушка заключил с ними соглашение, так что теперь мы с русскими друзья. Там абсолютно безопасно — говорит она. — Милена Скардони тоже приедет, и поскольку она привезет свою сестру, причин для беспокойства нет. Никто не посмеет приблизиться к нам, пока там муж Бьянки. Ты тоже можешь пойти, если хочешь.
— Я не пойду на вечеринку по случаю дня рождения подростка.
— Ну, не могу сказать, что ожидала твоего согласия. Ты бы все равно туда не вписался.
— Почему это?
— Ты слишком старый, Лука.
Я стискиваю зубы и сосредотачиваюсь на дороге передо мной, вдавливая педаль газа в пол.
Я открываю верхний ящик комода и рассматриваю свою коллекцию сексуального нижнего белья и кружевных ночных рубашек.
Большинство из них купила в тот же день, когда Нонно сказал мне, что я выхожу замуж за Луку. Я была так чертовски взволнована, что потащил Андреа в торговый центр за всем мыслимым и немыслимым нижним бельем, которое смогла бы найти. Примеряя комплект за комплектом, я представляла, как Лука срывает каждый с моего тела. Мы вернулись домой с двумя огромными сумками, доверху набитыми шелком и кружевами.
Приподнимая одну из белых ночных рубашек, я рассматриваю ее, но передумываю и кладу обратно в ящик. Белый цвет не подойдет. Слишком невинный. Сегодня остановимся на черном цвете. Я надеваю короткую черную ночную рубашку и трусики в тон, выключаю лампу и забираюсь в постель. Пришло время шоу.
Как и прошлой ночью, не прошло и минуты после того, как я начала, и дверь, соединяющая мою комнату с комнатой Луки, распахнулась, показывая его крупную фигуру в мягком свете позади. Он стоит на пороге, вцепившись руками в дверной косяк по обе стороны от себя. Я не вижу его лица, только освещенные очертания тела, но знаю, что он смотрит на меня.
Тяжело дыша, опускаю руку еще ниже и ввожу палец в себя. Лука слегка наклоняется вперед, но затем еще крепче вцепляется в дверной косяк, как будто воюет сам с собой в раздумьях, стоит ли заходить внутрь. Он возбужден? Я еще немного раздвигаю ноги и дразню клитор другой рукой, представляя его член внутри себя вместо моего пальца. Дыхание, вырывающееся у меня изо рта, прерывается, когда мои движения становятся быстрее, и вскоре мое тело начинает сотрясать дрожь.