Какой уж тут интерес? Пытается быстрее сбагрить меня с рук. Пригрел на ночку и всё – это просто вежливость и ничего не значит.
Через минут пятнадцать мы в машине. У Алексея постоянно трезвонит телефон, но он то и дело сбрасывает, и я не понимаю: ему просто не хочется говорить или не хочется говорить при мне?
Не была я в этом районе, но дорогу запоминаю. Зачем спрашивается?
Ответа нет.
Когда мы подъезжаем к больнице, я бормочу «спасибо» и открываю дверцу.
Успеваю встать на ноги, когда Лёша окликает меня.
- Вер… Слушай, тебе точно помощь больше не нужна?
Поворачиваюсь и жму плечами.
- Какая?
- Любая.
Формулировка сбивает с толку.
- Может, тебе деньги нужны? На обед или проезд? Насчёт подруги твоей я договорился, можешь не беспокоиться, а в остальном….
- У меня есть деньги, - перебиваю. – Спасибо. Всё нормально.
- Точно?
- Точно.
Он поднимает руку ладонью вверх и быстро отъезжает. А я стою и моргаю. Кажется, первый раз за утро жизнь перестаёт напоминать игровую симуляцию, мир обретает краски и звуки.
И на душе как-то тоскливо. И картинки эти непрошенные – обнажённого по пояс тела с уродским длинным шрамом. Который должен бы сигнализировать мне об опасности, но чувства притупляются, остаётся лишь интерес.
Разворачиваюсь на каблуках и топаю по ночным лужам до входа на территорию больницы. Потом до нужного корпуса и, наконец, этажа.
Вчерашняя одежда неприятно льнёт к телу. Хотелось бы сменить туфли на кроссовки, а блузку с курткой на толстовку – так точно станет привычнее.
У Вики одиночная палата. Алексей устроил её, прямо скажем, по-королевски. Вот только моя подружка на узкой кровати совсем не выглядит особой голубых кровей. Бледная, измученная, но хотя бы в сознании.
- Вика… Как ты?
- Вер… - стонет та.
Подхожу к кровати, неловко дотрагиваюсь до протянутой руки.
- Вер… да хреново как-то.
Кусаю губы. Мне надо ей признаться, что это я виновата в её состоянии. Только как? Стыдно же!
Но я всегда была за честность.
- Вика, ты меня прости, я просто не подумала.
- За что? О чём? За то что поймала крепкого мужика, который помог дотащить меня до больнички? Так я не возражаю даже.
Эти шуточки у меня улыбки не вызывают.
- Да нет же, - перебиваю. – Это из-за меня тебя так… Ты же не только свой бокал выпила, но и мой. Я же его к тебе переставила.
- Новость века, - вместо ожидаемых мной обвинений отмахивается. – Я бы и три, и четыре выпила, и ничего бы не было. Тут вообще не в тебе дело.
- А в чём? – Меня вдруг осеняет. – Подсыпали что-то? В вине что-то было?
- Фильмов пересмотрела? – Вика что у виска пальцем не крутит. – Вадим такой хренью не занимается. Зачем ему? Девчонки сами на него и его ребят вешаются, - по её лицу скользит короткая улыбка. – Сама же оценила, какие у него парни в компании, а?
- Вика, мне не до смеха, честно. Тогда не понимаю, что с тобой было?
Игнорирую её намёки. Да и в общем-то подружке не обязательно знать, где и с кем я ночевала.
- Да таблетки я принимаю неделю от… ай, не важно от чего, короче. Не совместимы они с алкоголем. Хотя я и три дня назад пила, всё норм было, но… может, накопительный эффект. В общем, ни причём ты, не загоняйся. Сама я дура.
Мы какое-то время болтаем, потом Вика просит дать ей сумочку и вынимает ключи от квартиры, чтобы я смогла забрать свои вещи. Сама она планирует остаться до вечера, потому что ещё чувствует слабость.
- А может, и до утра. Маман всё равно в отъезде, да её бы это и не особо взволновало бы, - с какой-то даже грустью добавляет она.
Ничего с собой поделать не могу, но глажу Вику по голове. Там долгая история. С рождением младшей дочери, мать совсем забила на старшую, да и в целом, года три-четыре назад стала воспринимать её как конкурентку. Тема для подруги болезненная, а для меня дикая. Не могу представить, чтобы мою мать так переклинило.
Вика шарахается от моего сочувствия, и я больше не переступаю черту.
А вот ставя сумку обратно на столик, обращаю внимание на бумажки – договор на палату и лечение. Это то, о чём побеспокоился Алексей. Цифра на страничке со стоимостью услуг кажется мне высоковатой. Нет, ну может это и адекватная плата, только вот не в том случае, когда тебя совершенно случайно привлекли в спасители и извозчике две девицы в беде. Так я рассуждаю.
А далее мозг начинает по полной раскручивать историю, пытаясь найти предлог для новой встречи с Лёшей.
Я ничего не могу поделать. Это происходит само собой. И азарт, катающийся на кончиках нервных окончаний, меня немного пугает.