— Я ведь ещё не поблагодарил тебя за то, что открыла мне глаза. Спасибо, Кира.
Надо же, зашёл с козырей! Нежные рукопожатия, проникновенные взгляды. Если так пойдёт дальше...
— Прошу внимания! — голос Алекса и звон бокала, край которого он чуть не проломил, молотя по нему ложечкой. — Хочу произнести тост за молодожёнов! Кир и Кира. Уже похожесть ваших имён говорит о многом, хотя для некоторых это — неожиданность, — хитрый взгляд на моего супруга. — Уверен, вы будете очень счастливы! За Кира и Киру! — он поднял бокал.
Раздались неуверенные хлопки и слабые одобрительные возгласы. Мы тоже подняли бокалы.
— Не вздумай осушить его до дна, — вполголоса повелел благоверный. — И так уже взгляд блуждающий, а ещё весь вечер и ночь впереди!
— А ночь здесь при чём? — поперхнулась я отпитым шампанским.
Константинидис воззрился на меня с искренним удивлением, но озвучить его не успел. С тостом поднялся ещё один гость, а за ним — ещё... Даже мать жениха произнесла несколько поздравительных слов — под испепеляющими взглядами Константинидиса-старшего, так и не поздравившего единственного сына с радостным событием.
Глава 20
— Так о чём вы говорили с твоим отцом? — без особого интереса спросила я.
— О моём наследстве.
— Вот как? Уже?
— Он выдворяет меня из компании.
Я вскинула на супруга удивлённый взгляд.
— Не смотри так. Отец пригрозил, что, если не женюсь на Эвелине, он это сделает. Я ослушался... Но тебе ведь мои деньги и не нужны — так ты говорила?
— Так. Что ж, ничего не поделаешь — попробуем прожить на мою стипендию, —нарочито вздохнула я.
Константинидис расхохотался.
— Ну, до этого не дойдёт, хотя идея мне нравится! У меня есть свои компании, мною основанные. Их доход — не миллиарды, а всего лишь миллионы, но, надеюсь, на первое время хватит.
— Попробуем уложиться, — поддакнула я. — Надо же: одной свадьбой перечеркнуть звание миллиардера и скатиться до уровня миллионера! Не жалеешь?
— Пока нет, — Константинидис перехватил мою руку, в очередной раз потянувшуюся к бокалу, но отпускать её не спешил. — Пойдём танцевать?
— С моей лодыжкой, которую ты вывихнул?
— А, забыл... — буркнул он. — Господи, только его и не хватало...
К нашему столику направлялся Алекс. Просиял нам обоим улыбкой, протянул руку мне и скосил вопрошающий взгляд на Константинидиса.
— Можно пригласить её на танец?
— У неё вывихнута лодыжка, — отрезал супруг. — Найди другой объект для соблазнения.
— Никого я не соблазняю — ещё даже и не пытался, — хмыкнул Алекс и с сочувствием в голосе обратился ко мне:
— А он, оказывается, ревнивый, ты это знала?
— Перевоспитаем, — махнула я рукой.
— Договорились! Позови, когда он перестанет рычать на всякого, кто к тебе приблизится.
И уже не очень твёрдой походкой отправился восвояси, а Константинидис наклонился ко мне.