В точности так же, как это было в музее, она заметила неподалеку людей из другой эпохи и почувствовала — но не увидела — присутствие мужчины в бархатном камзоле, который страстно прошептал ей на ухо:
— Марселла, выходи за меня замуж.
Голос был в точности такой же, как у Нино. И все-таки немножко не такой. А имя принадлежало ей, хотя она могла бы поклясться на Библии, что никогда прежде не слышала его. Все вмиг исчезло, когда Виола коснулась ее руки.
— С тобой все в порядке? — встревоженно спросила она. — Я была на террасе и видела, как ты пошатнулась и уронила цветы. Еще не хватало, чтобы ты упала и поранилась.
— Нет-нет. Со мной все в порядке. Правда. — Стараясь взять себя в руки, Вера повернулась к Виоле и даже попыталась улыбнуться. — Наверное, виновата жара. К тому же я голодна. Когда Мария сказала, что сбор винограда завтра, я вдруг разволновалась и даже не смогла нормально поесть. Мы с Джулио никогда прежде не принимали участие ни в чем подобном…
Болтая без умолку, Вера достигла цели. Хотя Виола и не совсем ей поверила, все же она больше не задавала вопросов.
Нино приехал, когда на землю уже спустились сумерки, и его белая «фальконетта» была сверху донизу покрыта пылью. Вера сидела на террасе, куда пришла подумать о том, что с ней произошло в огороде, и сразу же вскочила, едва заслышала шум мотора. С одной стороны, ей хотелось убежать в свою спальню и не видеть его, а с другой — броситься в его объятия.
Потеряв на размышления несколько минут, Вера вынуждена была остаться. Нино легко взбежал по лестнице и сплел свои пальцы с ее пальцами, отчего она сразу ощутила себя красивой и желанной. К добру или не к добру, но связь, которую она почувствовала между ними в воскресный день, мгновенно восстановилась.
— Как дела? — тихо спросил Нино.
От его простых слов ничего не изменилось. Связь осталась, даже как будто окрепла. И это в реальной жизни. А в ее фантазиях он уже давно был возлюбленным и защитником, хотя противный внутренний голос предупреждал ее об опасности, которая как-то связана с портретом и с галлюцинациями. Если ты поддашься Нино, то тебя уведет еще дальше вглубь веков, а ты ведь этого не хочешь, правда?
— Прекрасно, — ответила она, не желая слушать внутренний голос.
Она чувствовала тепло его рук и была счастлива. Неожиданно ей показалось, что от его ласки у нее затвердели соски, и она поняла, что хочет его, хочет, чтобы он обнял ее…
— Вашему отцу лучше, — сказала она, лишь бы что-то сказать и разрядить атмосферу. — Они с Джулио отлично ладят. А я много гуляла и делала зарисовки… нет, работала я мало.
Не сводя с нее глаз, Нино с трудом удерживался, чтобы не прижать ее к себе. Он знал, что наверняка последует за этим. Слишком давно у него не было женщины.
Нет, я не пороховая бочка, непригодная для женского общества, как старается мне внушить Микеле, думал Нино. У меня столько же прав иметь то, что я хочу, сколько у любого другого мужчины. Но я не умею сдерживать свой нрав, по крайней мере там, где замешан Микеле. Никогда мне не забыть ссору с моей невестой, которая едва не закончилась трагедией. Вера не должна испытать ничего подобного.
Нино вновь заговорил, желая подавить вспыхнувшую страсть:
— Завтра собираем виноград.
Вера не могла уследить за ходом его мыслей, однако видела, как меняется выражение его лица. Она почувствовала, как он потянулся к ней и сразу отпрянул, во всяком случае, мысленно.