— Почему это бедная? — я продолжила есть, как ни в чем не бывало. С сестрицами я научилась есть, даже когда в горле ком обиды и слез, а тут тьфу, пустяк.
— Потому что ведьмак не отстанет. У него профиль — привороты. Он в этом лучший. Ни одной неудачи. От него никакие артефакты не помогают, вон, Лель до сих пор колотит при виде него, а всего лишь поцапались, а тот легонькую ворожбу сделал.
Я с удивлением посмотрела на брюнетку. Так вот что это за коктейль любви и ненависти был во взгляде!
— Так тебе он искренне не нравится? — спросила у Лель.
Если так, то я все еще могу попытаться прощупать через него прошлое Женевьевы.
— А что? Передумала? — слишком колко ответила брюнетка. Слишком эмоционально для той, что только приворожена.
— Нет. Просто хочу понять, я же новенькая, — улыбнулась я добродушно.
Я для себя решила не связываться с Ирманом, но парень решил иначе. Стоило мне выйти из столовой, как он перегородил дорогу.
— Пойдем, покажу брешь в защите, чтобы в город выйти. Официально в первый год тебе запрещено покидать территорию академии, но может быть экстренная ситуация. Так, Лелик?
— Не называй меня так. Ольга. Самое больше — Оля.
Рыжий хотел поспорить, но посмотрел на меня и подмигнул:
— Ладно. Ну так что, показать?
— Не надо.
Я попыталась вспомнить, где расположен магазин при академии. Завхоз говорила об этом или нет? Ладно, пойду по широкой окружной дороге. думаю, найду.
Ирман не отставал. Он упрямо шел рядом, как бы я не старалась его игнорировать, и рассказывал местные байки про каждый факультет.— Знаешь, почему боевики в розовом?
Вот же рыжий! Знает, чем зацепить интерес. Я же теперь живу с боевиком, мне очень любопытно все, что касается его.
— Почему?
— Заклинание! Просто кое-кто перешел кое-кому дорогу, — Ирман при этом выглядел так раздуто, что я предположила:
— Твоих рук дело, что ли?
— Не моих, но… — он наклонился и прошептал на ухо: — Но близко. Только не говори никому, это секрет.
Ага, значит, ведьминский факультет постарался. Понятно.
— Легко же ты разбалтываешь секреты.
Я планировала забежать в показавшийся недалеко магазин и избавиться от навязчивого внимания Ирмана, но тут он вдруг сказал:
— Так ты своя. Ты же знаешь, что я ученик Женевьевы?
— Что?
— Не знала? Причем, заметь — лучший ее ученик. Она ас в приворотах, я лишь чуть-чуть ей уступаю, — Ирман был безумно самоуверен.
Мимо прошла Лель, обернулась, посмотрела на меня так, будто готова убить.
Судьба словно сама подталкивала меня к нужной информации, но какой ценой?
Впрочем, судя по всему, на какую дорожку не ступи, все равно обижу. Не одно, так другого. И раз Лель уже записала меня в свои враги, я лучше побыстрее узнаю от Ирмана все, что нужно и прерву общение.
Я посмотрела на рыжего, задрав голову:
— А ты такие же привороты делаешь, как Женевьева? Которые не снимаются?
— С чего ты взяла, что ее привороты невозможно снять?
— Она сама говорила. Вот такой же, какой ты тогда применял. Словом, — я даже дышать перестала после того, как сказала это, во все глаза глядя на рыжего.
Надежда нетерпеливо покалывала легкие.
— А! Сильный приворот, но его нужно постоянно обновлять.
— А если не обновишь?
— Сначала будет дикая ломка, а потом наступит озарение. Вот только тонкость есть.
— Какая? — Я даже на цыпочки встала, боясь пропустить хоть слово.
— А вот это я тебе скажу вечером. Приходи вот сюда, — и Ирман сунул мне в руку лист, а потом ушел, даже не оборачиваясь.
У меня не было сомнений, что он хочет со мной расквитаться. Пойду — окажусь в опасности. Но что же делать, если он может помочь мне вернуть отцу трезвый ум?