Это было, без сомнения, самое крутое место, в котором я когда-либо бывала.
— Вау, — пробормотала я, когда Кинг подвел нас прямо к бару.
Он усмехнулся, снова приподняв меня за бедра, чтобы усадить на табурет.
— Круто, да?
— Очень, — согласилась я.
— Что тебе принести? — спросил он, наклонившись так, что я оказалась между барной стойкой и его длинным худым телом, которое он держал на стойке.
Я старалась не нюхать его снова, но это было трудно.
— Джин с тоником?
— Это вопрос или твой заказ? — спросил он, приподняв бровь.
— Хм, — подстраховалась я. Уильям всегда заказывал для меня напитки. Если это был обычный напиток перед ужином, то всегда джин с тоником; если мы ужинали, то всегда вино или шампанское. — На самом деле я не знаю, что мне нравится. Я не очень часто пью.
Его правая бровь присоединилась к левой, высоко поднятой на лбу.
— Сколько тебе лет? К пятнадцати годам я уже знал, что я человек пива и виски насквозь и на всю голову.
— Это рано. — Заметила я, чтобы отвлечь внимание от себя. — Ты знаешь, что вероятность развития алкоголизма в шесть раз выше, если ты пьешь до 15 лет?
Он ухмыльнулся.
— Единственная зависимость, которая у меня есть, это байки, книги и девушки.
— Книги?
Он рассмеялся своим великолепным смехом прямо мне в лицо.
— Ты судишь о книге по ее обложке?
Я покраснела.
— Прости, но из-за того, что я всю жизнь была поверхностной, я стала немного судить. Я пытаюсь это изменить.
— Теперь ты меня удивляешь. — Он посмотрел на меня, перебирая пальцами прядь моих прямых волос и растирая её между пальцами. — Красивая, как чертова принцесса, но умная, как королева.
Огромный мужчина, выше и шире всех, кого я когда-либо видела в своей жизни, появился перед нами так тихо, словно материализовался. Его длинные блестящие черные волосы были уложены назад в густой беспорядочный пучок у основания жилистой шеи, клетчатая черно — красная рубашка бессистемно свернута на стеганых предплечьях размером с мою икру. Черты лица, которые он держал в суровом покое, были грубо вырезаны: шишка от раз или два сломанного носа, обрывистые скулы и челюсть, настолько квадратная, что создавала прямые углы под ушами. Даже рот у него был жесткий, плоский, с ямочками на подбородке, а глаза, хотя и с густыми ресницами, были ровного карего цвета. Он был грубияном, образцом канадской глубинки.
— Юджин. — Тепло поприветствовал Кинг. — Как дела?
Мужчина, которого необъяснимо и ужасно звали Юджин, хмыкнул в ответ.
Кинг не выглядел обеспокоенным отсутствием у бармена социальной грации. Он направился к барной стойке, но просунул руку под мои волосы к нежной коже на шее и сжал ее.
— Слушай, чувак, эта дамочка еще не знает предпочтений в напитках, если ты, блять, можешь в это поверить. Сделай одолжение, принеси нам подборку коктейлей и пива, которые, как ты думаешь, могут ей понравиться?
— Сладкий, кислый, горький или чистый? — спросил Юджин, опираясь своими похожими на хобот руками о барную стойку, чтобы смотреть мне в глаза. Я постаралась не вздрогнуть, когда увидела огромные размеры его рук. Они были огромными, скорее звериными, чем человеческими. Я не сомневалась, что он мог бы раздавить меня этими руками, если бы захотел.
— Может быть, не слишком сладкое, кислое и дымное? — ответила я, все еще глядя на эти лапы.
Они сгибались, а затем сжались в кулак размером с голову ребенка. Я перевела взгляд на него и увидела, что он ухмыляется, но даже это выражение было смутно пугающим, потому что выглядело непривычно и неловко на его человеческом лице.
— У тебя тут норовистая, Кинг, — проурчал он глубоким грубым голосом.
Кинг усмехнулся.