Не поспешила ли я, предложив Англичанину свои уроки? Я снова и снова задавала себе этот вопрос, растирая в ступке свежий миндаль. Сильные руки мгновенно превратили его в порошок. Если бы можно было так же запросто перемолоть все мои тревоги. Я взбила рикотту, яичные желтки, мед, сахар, лимонный сок, потом всыпала миндаль.
Я взбивала, взбивала, взбивала, пока с меня не потек пот и мне не сделалось жарко. Но даже тогда я продолжала взбивать. Я радовалась навалившейся усталости: готовка начинала залечивать мои раны.
А ведь я ничегошеньки не знаю об Англичанине. Ровным счетом ничего. За исключением того, что он явно опасен для неопытных женщин вроде меня. Я боялась его, но даже подумать не могла о том, чтобы больше с ним не увидеться. Все мои мысли были только о нем. Воображение рисовало нашу следующую встречу, я развлекалась тем, что сочиняла всевозможные ее сценарии.
В считаные секунды я взбила яичные белки и уговорила себя, что была абсолютно права, заговорив с ним. Ведь я возненавидела бы себя, если бы не воспользовалась случаем. Чувствовала бы себя полной дурой из-за такой беспомощности. И все-таки во мне бушевали сомнения. В желудке трепыхались бабочки, как ни пыталась я их усмирить, накормив до отвала.
Наконец torta запекся до золотистой, божественно душистой корочки. Я еле дождалась, когда он остынет, и угостилась огромным куском, густо намазав его кремом. Ух, вкуснотища! Я пальцем собрала с тарелки все до последней крошки. Потом погасила свет и нырнула обратно в постель. Я примирилась с мыслью, что сделанного не воротишь, и погрузилась в пахнущий лимоном сон.
На следующий день я отнесла в библиотеку остатки торта, чтобы накормить бедных студентов, не захвативших с собой ничего перекусить. Я всегда так поступала, когда готовила больше, чем в состоянии съесть сама. Огромный кусок я припасла для вахтера Крочифиссо, чтобы тот отнес его своим домочадцам. У меня не укладывалось в голове, как ему удается прокормить жену и семерых bambini на те деньги, которые он получает.
L’Estate Лето
Глава 1
Мы договорились встретиться на углу виа Кала и виа Кассари, посреди рынка. Когда я пришла, Англичанин уже поджидал меня, стараясь не запачкать свои изысканные туфли потоками грязной воды, валявшимися повсюду потрохами, рыбьими внутренностями и прочими отходами рыночной жизни.
Перед этим я наведалась в салон-парикмахерскую. Мне расчесали волосы, попрыскали их лаком и уложили так высоко, как у французских придворных дам XVII века. Увы, когда я вышла из салона, на улице сильно моросило, и копна волос опала, как неудавшееся суфле, которое не успело застыть.
Мы интуитивно чувствовали присутствие друг друга. Вокруг шумел рынок: кричали торговцы рыбой, зеленщики, мясники, трещали домохозяйки, попискивали обреченные цыплята. Звуки аккордеона смешивались с громыханием тележек и криками ослов. Но вокруг нас с Англичанином словно стояла тишина.
Он молча поцеловал мне руку, и мы медленно пошли сквозь всю эту суматоху, как персонажи немого кино.
Что-то странное происходило в пространстве между нашими телами. Нечто исходившее от обоих и приходившее к обоим обволакивало нас крепкой паутиной. Она ткалась и разрасталась, дергала за струны в самых сокровенных глубинах наших душ, которые томились и ныли от желания осуществить то, то сильнее нас самих. Красные тенты продавцов трепетали над моей головой и хлопали, словно крылья гигантской красной птицы. Внутри меня пульсировала алая рана.
Мы прошли насквозь весь рынок, иногда останавливаясь и покупая продукты, необходимые мне для приготовления второго завтрака, которым я собиралась угостить Англичанина, чтобы открыть ему самое сердце сицилийской кухни.
Я провела Англичанина по лучшим лавкам, учила выбирать продукты, скот, дичь, рыбу и мясо наивысшего качества.
Мы вместе покружили вокруг прилавков зеленщиков, которые расхваливали свои артишоки, цуккини с сохранившимися желтыми цветочками, пучки спаржи, лиловую цветную капусту, устрицы, грибы и помидоры, зазывая покупателей привычными криками:
— Саrсiofi fresci.
— Funghi belli.
— Тutto economiсо[21].
Я щупала, щипала, обнюхивала и взвешивала товар в руке, а признав его достоинства, начинала торговаться. Продавцы уже привыкли ко мне, но никогда прежде меня не сопровождал мужчина.
Объектами нашего внимания стали земляника, вишня, апельсины и лимоны, айва и дыня.