– Игорь, ты Максима не видел?
– Он ушёл.
– В смысле?
– Ну, сказал, что торопится, и вышел.
Я тупо смотрю на дверь, ведущую в боксы из помещения, где у нас ресепшен. Это чтобы по морозу не бегать туда-сюда. Иду туда. Здесь выясняется, что пару минут назад Макс бодрым шагом вышел, прыгнул в свою машину и укатил. Ничего никому не сказал.
Эх, Макс, Макс! Сбежал, значит. Как же ты мог, друг?!..
Когда человек так стремительно удирает от тебя, догнать его может только одна вещь – телефонный звонок. Я, держа в одной руке дымящуюся сигарету и смартфон в другой, принялся названивать Максу. Пусть объяснит, что происходит. Развеет мои черные сомнения о нем. Друг, называется! Ну ладно, скрысятничал. Так будь мужиком, признайся! Получи в морду, окажись покрытым матерщиной с головы до ног. Но не вот так же, как последний трус!
Гудки шли долго, минуты три, но я упрямый. Наконец, раздался щелчок, послышался голос Макса. Запыхавшийся, словно он бежит куда-то иди очень быстро идёт.
– Здорово, братан, – слышу в трубке.
– Макс… мы же столько лет друзья… Были! – с горечью говорю ему.
– Извини.
– Вот так просто? «Извини»? Ты нашу дружбу разрушил, бизнес, а теперь одно слово? Какой же ты мудак, Макс!
– Серый! – он буквально выкрикнул моё имя. И дальше чуть тише. – Не делай выводов. Я сделал ошибку. Всё исправлю.
Разговор прервался. Снова звоню. Только теперь уже его телефон оказывается выключенным. Что он имел в виду, когда сказал «сделал ошибку»? Основать в оффшоре собственную компанию, через которую поставлять нам же запасные части, делая при этом солидную накрутку и разницу укладывая себе в карман – это называется «ошибка»? Купить домой молоко вместо кефира, когда жена попросила, задумав сделать оладушки – вот ошибка. А тут – катастрофа!
Я расстроен до глубины души. Возвращаюсь в офис и стараюсь забыться, погружаясь в рутину работы. Постоянно приходят люди, интересуются, когда можно приехать и поставить машину на ремонт. Мастерам нужны то запчасти, то они меня просят посмотреть, правильно ли сделано (мы с Максом так настроили молодых начинающих ребят, чтобы консультировались, прежде чем клиенту его авто возвращать, мало ли что?). Так проходит несколько часов, и вот уже окончательно стемнело за окном, зажегся уличный фонарь.
Пора возвращаться домой. Сажусь в машину и еду. Поднимаюсь на свой этаж пешком, а не на лифте. Хочу так устать сегодня, чтобы вырубиться и проснуться только завтра. Говорят же, что утро вечера мудренее. Вот пусть поговорка себя оправдает. Открываю дверь в квартиру, бросаю ключи в большую хрустальную пепельницу, которая служит в прихожей местом хранения разных мелочей. Поднимаю голову и вижу… Катю. Она стоит в дверном проёме, скрестив руки на груди. В домашней одежде – спортивных штанах и футболке, на ногах её любимые тапочки. На одном нарисована белым по черному мордашка собачки, на другом, по-английски – «Чокнутая. Но милая. Но все-таки чокнутая».
– Добрый вечер, дорогой муж, – иронично говорит Катя, улыбаясь краем рта.
Я хлопаю глазами и понять не могу. Как она дома-то оказалась? Притом выглядит, словно не уезжала никуда. У меня что, галлюцинации на нервной почве?
– П-п-ривет, – чуть заикаясь, говорю ей. – А… ты… как…
– Молча, – отвечает она. – Открыла дверь ключом и вошла.
– Да, но ты…
– Должна быть в командировке?
– Э…
– Так она сегодня утром закончилась. Я села в самолет, провела несколько часов в небе, а потом было такси, и вот я дома, – сказала Катя.