В ванной он садится на край ванны, а я вытираю кровь с его лица влажной тряпкой.
— За все мои боевые дни за мной никогда не ухаживала такая хорошенькая девушка.
Я пожимаю плечами и осторожно провожу пальцем вокруг его носа, как будто для меня не имеет значения ни одна капля, которую Лаз только что назвала меня красоткой. — Это не выглядит сломанным, но я думаю, что тебе будет больно.
Он улыбается мне, его глаза сверкают. — Это стоило того.
Вздрогнув, я понимаю, что стою между его раздвинутыми коленями. Он упирается руками в край ванны, словно приглашая меня подойти поближе.
Я должна отойти.
Я не отхожу.
Вместо этого я тянусь за пакетом со льдом и осторожно прижимаю его к его носу. Он шипит от боли и тянется, чтобы взять его у меня, удерживая на месте.
— У этого мальчика все еще может быть твое фото, — говорит мне Лаз. — Он мог отправить это другу или сделать резервную копию.
— Возможно, — бормочу я. Я не знаю, волнует ли меня больше. Это фото было посвящено силе, и мы с Лазом просто пошли и отобрали у Калеба хороший кусок. — Пусть они наслаждаются моими крошечными сиськами, если они так одержимы мной.
Улыбка распространяется по лицу Лаз. — Ты чертовски задира.
— Кто, я?
Я отхожу в сторону, чтобы взять чистую тряпку и намочить ее. Когда я отступаю назад, его колено оказывается между моими бедрами, и я сжимаю его, притворяясь, что собираюсь стереть остатки крови с его челюсти и горла.
Лаз стонет, и его рука с пакетом со льдом отваливается от носа. Его лицо находится на том же уровне, что и мой торс, и он смотрит на мою голую талию и бедра, словно задаваясь вопросом, какой я на вкус.