— Теперь ты хочешь отыграться на мне по-другому?
Мой взгляд скользит по ее телу, и я выдыхаю: — Черт, я когда-нибудь.
— Ты так зол на маму и своих братьев, что хочешь трахнуть меня, как большой трах с ними, — говорит она.
— Да….Нет, я не знаю.
Мия царапает ногтями короткие волоски у меня на затылке. — Я тоже их ненавижу, Лаз. Так что, может быть, я позволю тебе трахнуть меня, потому что большой трах с тобой для них будет довольно приятным. Но если кто-нибудь узнает, у нас будут большие неприятности.
Ни хрена. Меня, наверное, забьют до смерти ее дяди. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось.
Она проводит пальцами по моим волосам. — Никто никогда не хотел защищать меня раньше. Иногда мне кажется, что моя семья была бы счастливее, если бы я умерла.
Ледяная рука сжимает мое сердце, и я хотел бы сказать ей, что это неправда, но она не поверит мне, и я не стану ей лгать. — Тогда продолжай жить из чистой злобы. Или просто живи, потому что ты прекрасна внутри и снаружи, и миру нужны такие люди, как ты.
Мне нужны такие люди, как ты.
Ты мне нужна .
Она улыбается, настоящей красивой улыбкой, которая освещает ее глаза.
Я делаю прерывистый вдох. — Бэмби, я так хочу тебя поцеловать.
Миа наклоняется ко мне и проводит пальцами по моей нижней губе, бормоча: — Держу пари, ты очень хорошо целуешься.
Она наклоняется еще ближе и облизывает шрам в уголке моего рта, а затем проводит нижней губой сквозь зубы, как будто я восхитителен. — Мм. Я очень хотела сделать это.
Я сойду с ума через минуту.
— Помнишь, когда ты кончила мне на пальцы? Сделай это на моем члене. Покажи мне, какая ты красивая.
Она меняет темп и угол наклона бедер, и ее губы приоткрываются от удовольствия, когда она трется своим клитором о головку моего члена.
Ее мягкие стоны наполняют воздух вокруг нас, а ее щеки заливаются румянцем. — Ты же знаешь, что я могу кончить вот так. А ты?
Меня никогда особо не волновали танцы на коленях. Если у тебя на коленях будет девушка, какой смысл носить одежду и не иметь возможности прикоснуться к ней? Это больше разочаровывает, чем удовлетворяет.
Но не сегодня. Я заворожен видом Мии, двигающейся против меня, и её персиковой попкой, трущихся о мой член в самый раз. То, как она скользит вверх и вниз, заставляет меня двигаться все ближе и ближе к моей вершине.
— Бэмби, я жажду этого с тобой на руках с тех пор, как увидел тебя. Это было не то, что я себе представлял. . . — Я прерываю со стоном. — Но я не жалуюсь.
Я изо всех сил пытаюсь контролировать себя, потому что она еще не совсем там. Ее маленькие руки сжимают мои плечи, а ее стоны становятся все выше и выше.
— Скажи мне, что ты никогда так не оказывался на коленях у другого мужчины. Поклянись.
Мой голос гортанный и требовательный.
Соври мне, если придется.
— Никогда.
Миа качает головой, но не прерывает зрительного контакта, и я стону, когда понимаю, что она говорит правду.
Теперь ее движения отчаянны и отчаянны. Она находится на склоне к своему оргазму, и ее рот открыт, когда она тяжело дышит. Она трется раз, потом еще два, а потом у нее перехватывает дыхание, и она крепко обхватывает меня руками и коленями, когда кончает.
Безумные движения ее бедер сводят меня с ума. Я не кончал в штанах с тех пор, как был подростком, но именно так я себя чувствую, когда Миа сидит у меня на коленях. Я крепко обнимаю ее и зарываюсь лицом в ее волосы. У нас даже не было секса, и я чувствую себя ближе к этой женщине, чем к любой другой женщине, которая была в моей жизни.
— Лаз. Вышибала, — напоминает она мне.
Дерьмо. Я опускаю руки и сажусь. Начинает играть еще одна песня, и Бог знает, сколько денег с меня берут за это, но мне все равно, лишь бы Миа никуда не ушла.
Я смотрю на нее, когда она убирает с лица свои лиловые волосы. Она не может поднять глаза на мгновение, как будто она вдруг застенчива.
— Миа, детка, это было безумие, и я любил каждую секунду.
Миа колеблется, а затем кивает.
Я хмурюсь. — Тебе это не понравилось?
— Нет, я имею в виду. Конечно. . . . Мы точно увлеклись.
Мия закрывает глаза и делает несколько глубоких вдохов.
Когда она открывает их, она снова Таша, и кокетливая улыбка снова появляется на ее идеальных губах. Мое сердце разрывается от разочарования, и мир возвращается обратно. Где мы находимся. Дело в том, что вышибала просто наблюдал за всем, что происходило между нами.