Я посылаю Мии две тысячи двести долларов, которые ей обещал. Через несколько минут я получаю уведомление о том, что деньги были возвращены на мой счет.
Нахмурившись, я посылаю ей текст.
Возьми чертовы деньги. Я знаю, что тебе это нужно.
Я никогда не делаю 3К за ночь. Я оставлю восемьсот на танец, но остальное мне не нужно. Спасибо за жест, я ценю это. Но я могу позаботиться о себе.
Жест? Это был не жест, это было обещание ей, что я не собираюсь сидеть сложа руки и позволять дюжине недостойных мужчин осматривать ее тело своими недостойными взглядами.
Я печатаю гневный ответ.
Называй это как хочешь, но ты больше никогда не будешь раздеваться. Я запрещаю это.
Я ухмыляюсь своему телефону. Запретить. Я говорю как отчим, тянущий свою падчерицу в очередь.
Конечно, я только что кончил в штанах, пока моя падчерица терлась у меня на коленях, но я нарушаю закон, когда это имеет значение.
Мгновение спустя мой телефон звонит.
Я не собираюсь прекращать работу. Это единственная сила в мире, которой я обладаю, и ты не отнимешь ее у меня. Скажи маме, если хочешь, устрой еще одну огромную драку, но она и меня не остановит.
Конечно, я не собираюсь рассказывать об этом Джулии, но я и не позволю другим мужчинам завладеть женщиной, которую я хочу.
Женщина, которую я хочу, но не могу иметь.
Джулия входит и видит, что я сижу на кровати в одном полотенце. Ее взгляд задерживается на моем теле, наполовину раздраженный моим присутствием, наполовину заинтересованный. Последнее, что мне сейчас нужно, это трахнуть мою жену с головой, полной Мии.
— Спокойной ночи, — бормочу я, бросая полотенце на пол и скользя между простынями.
Я притворяюсь, что крепко сплю, когда Джулия ложится в постель и кладет руку мне на спину.