Я тяжело сглатываю. Как она может не знать? Разве она не видит, как мама обращается со мной? Как вся эта семья ведет себя так, будто я невидим большую часть времени? В ее тоне есть взаимные упреки, будто я виновата в том, что несчастна, или я нарочно барахтаюсь.
Изабель смотрит на меня понимающим взглядом. — Школьный блюз. Проблема с мальчиком. Я хорошо это помню.
— Изабель, это не…
За моей спиной раздаются шаги, приближающиеся, и Изабель оживляется, когда кто-то появляется из-за моего плеча.
— Риета. Я думаю, ты теперь самая красивая, по крайней мере, на несколько недель.
Я встаю и отхожу от них, когда Риета восклицает, а Изабель еще раз описывает аварию.
Сразу за Риетой стоит Лаз с мамой рядом с ним. Она держит чашку кофе, и хотя она смертельно бледна, она перестала плакать.
Я встречаюсь взглядом с Лаз. Он направляется ко мне, и мы молча стоим спиной к стене, а мама и Риета занимают места по обе стороны от кровати Изабель, обсуждая страховые полисы, судебные иски и возможную пластическую операцию по поводу сломанного носа Изабель.
Никто не замечает, что мы здесь. Как будто мы пара злоумышленников в комнате другой семьи.
— Ты красотка, — бормочет он себе под нос. Мгновение спустя он переворачивается на ноги так, что его рука прижимается к моей. — Ты всегда была.
Пять дюймов моей руки касаются его, впитывая его тепло и присутствие. На открытом месте, чтобы все видели. Я не могу заставить себя отступить.
После пятнадцати минут молчания Лаз выпрямляется и кладет руку мне на плечо, объявляя: — Я отвезу Мию домой. Изабель, могу ли я что-нибудь достать для тебя из твоей квартиры?
Все трое удивленно оглядываются. Они забыли о нас.
— Мама сделает это. Она привела в порядок мой гардероб и знает, где что лежит. Но спасибо, Лаззаро.
— Нет проблем, — бормочет он, и мы направляемся к двери.
Пока мы идем через подземный гараж, я говорю: — Ты не поправляешь других, когда они называют тебя Лаззаро.
— Мне плевать, как меня называют эти люди.
Когда мы возвращаемся домой, Лаз бросает ключи на прилавок и достает из кармана телефон. — Хочешь заказать пиццу?
Я качаю головой. — Я не голодна.
Его глаза сужаются, а взгляд пронзает, и я знаю, что что-то ужасное вот-вот вырвется из его рта. — Какой спектакль Джулия устроила со сломанной ногой. Я не думаю, что она поступила бы так же о тебе, не так ли?
— Спасибо, что указали на это, — бурчу я.
— Так что сделай что-нибудь с этим.
— Как что? Я не собираюсь лить красное вино на мамино любимое платье, потому что она больше любит Изабель.
Он пожимает плечами, но в его глазах мелькает темный огонек. — Есть лучшие способы отомстить.
— Я не собираюсь сосать твой член, потому что моя семья меня ненавидит.
Злая улыбка зацепляет рот Лаза. Мои глаза прикованы к его шраму, когда он неторопливо приближается ко мне. — Ты собираешься сосать мой член, но потому, что ты жаждешь почувствовать, как я кончаю в твоем горле.
Желание пылающим лебединым нырком пронзает мое тело. Я представляю себя на коленях перед ним, его кулак сжимает мой хвост, пока он медленно и твердо трахает мое лицо. Тепло пронзает меня снова и снова.
Лаз издает тихий стон и проводит рукой по волосам. — Это пытка, Бэмби. Я вижу, ты думаешь об этом.
Я больше, чем думаю об этом. Я могу живо представить это.
Я чувствую это.
Одна вещь, которую мой бывший парень знает обо мне, это то, что я действительно люблю делать минет.