— Она не станет встречаться с военными, копами, пожарными… думаю, сюда же можно отнести и федеральных агентов.
— Ох. Ты попал. Ты здорово попал. В какой-то момент она захочет узнать всё о твоём прошлом. И стоит ей узнать правду — а она её узнает — она возненавидит тебя за то, что ты от неё утаил, и тогда ты останешься с разбитым сердцем.
— Может, я ей даже не нравлюсь, Номс.
— Она что, дура?
— Нет, — скривился я.
— Значит, ты ей нравишься. И, скорее всего, она уже догадывается, что тут что-то не так, и что ты что-то скрываешь от неё.
— Наверняка так и есть. Я всё ей объясню. Когда-нибудь… позже. Пусть сначала узнает меня получше. Пусть поймёт, что я не такой, каким она меня считает.
— И как ты ей всё объяснишь, если не можешь рассказать ей про свою работу?
— Я не могу рассказать ей про Комплекс. Но я могу сказать ей, что я гражданское лицо, работающее по контракту.
— И она автоматически причислит тебя к военным. Уж прости, Трекс. Я просто хочу тебя подготовить заранее.
— Чёрт, ты права, — скривился я. — Ничего не выйдет.
— Линяй, пока не поздно.
— Дельный совет, — нахмурился я. — Но я не могу.
— Знаю, — отозвалась Наоми, ткнув меня в плечо.
Глава 10
Дарби
Я поднялась с пола. Это стало уже привычным ритуалом: смыть воду в унитазе, открыть кран в раковине, намылить руки, сполоснуть, взять зубную щётку, зубную пасту, поскрести зубы, сплюнуть пасту, ополоснуть рот. Единственным отличием было то, что я снова проголодалась.
Вернувшись в прачечную, я достала мокрую одежду и полотенца из стиральной машины и сложила их в сушилку. Попятившись, я уселась на белый пластиковый стул, похожий на те, что были в начальной школе.
— Что-то ты неважно выглядишь, — заметила Сильвия. Остальные закивали головами, соглашаясь с ней.
— Эм… сегодня в лобби раздавали пиццу. Что-то мне нехорошо после неё.
— Пицца, — усомнилась она.
Сильвия мне не поверила, и у неё были на то основания. У меня на лбу выступила испарина, и моё лицо наверняка имело зеленоватый оттенок. Сушилка начала крутить мои брюки, рубашку и бельё в неторопливом режиме. Стирка была успокаивающим занятием, хоть меня и мутило от запахов детской присыпки, лаванды и грязного белья.
Сильвия не стала докапываться до истины. Вместе со своими коллегами она вернулась к глажке и складыванию белья, тихо переговариваясь по-испански.
— Сеньорита? — раздался тихий голос Розы. Она легонько тронула меня за плечо. — Сеньорита?
Я заморгала спросонья, заметив, что бельё в сушильной машине лежит на дне барабана. Выпрямившись, я осмотрелась. Кроме нас с Розой, в прачечной никого не было.
— Простите. Уже почти три часа дня. Мне понадобилась сушилка, так что я вытащила ваше бельё.
Я села прямо.
— Почти три?
Роза пожала плечами и показала на пустой стол. Моя одежда была выглажена и сложена идеально ровной стопкой.
— Это ты сделала? — спросила я, взяв стопку одежды со стола. Роза кивнула и я вздохнула. — Спасибо. Огромное тебе спасибо! Мне пора! Я опаздываю! Извини!
Не дожидаясь её ответа, я распахнула дверь и кинулась по коридору в свою комнату. Часы на ночном столике показывали без четверти три.
Собрав волосы наверх, я вскочила в душ, сполоснувшись за рекордное время и наспех вытершись полотенцем. Ещё две минуты ушло на то, чтобы почистить зубы и умыться. Затем я бросилась в спальню, чтобы одеться.
— Спасибо, Роза, — сказала я, надевая слегка накрахмаленные брюки и рубашку. Роза могла бы просто оставить моё бельё в сушилке, и мне пришлось бы отправиться на работу в мятой одежде. Расчесав волосы, надев чёрные балетки и удостоверившись, что захватила ключ от своего номера, я закрыла за собой дверь.