— Что здесь происходит? — рявкнул он. — Вы двое! Живо за мной!
Тут же мимо его плотной фигуры протиснулись две девушки в королевских ливреях. Они что-то неразборчиво шептали. Осколки начали тихонько вибрировать и склеиваться друг с другом. На минуту мне стало стыдно. Слугам придется провести в комнате не один час, пока она засияет чистотой. Хорошо было бы махнуть рукой. Сказать «абракадабра». И все на своих местах.
Склонив голову, я пошла за сестрой. Мы шли недолго. Дядя толкнул дверь. Аромат сухой древесины и чернил, с легким запахом ванили. Так пахнут книги! Нужно будет сюда позже заглянуть. В королевской библиотеке точно можно будет найти интересные и редкие тома про оружие.
— Ну, — дядя резко развернулся и скрестил руки, — это что еще такое?
— Это все она! — шмыгала носом сестра и тыкнула в меня пальцем.
Меня отвлекли цветные корешки книг, поэтому от неожиданности вздрогнула:
— Я случайно упала и порвала ее платье. В котором была на балу. И вообще, нельзя так расстраиваться из-за какой-то тряпки, — буркнула.
Глупая гусыня! Развела истерику на полдня. Подумаешь! Платье испортила.
— Ах, тряпки, — взвизгнула Агата, — да ты знаешь, сколько оно стоит? Вот я выкину все твои ножи! Тогда посмотрим, как можно расстраиваться из-за куска железки!
— Только попробуй! Не смей даже рядом с ними стоять! — что-то яростное клокотало в груди.
Да, да! Вообще тогда все платья порежу! Тут то у меня острые ножницы!
— Хватит! — Руфин стукнул по столу рукой, — Значит так! Сейчас вы живо приводите себя в порядок и едете в торговый квартал. Там вы купите себе по самому красивому платью! Каждая!
Дядя достал коричневый кошель с золотом, украшенный узором, вышитым блестящей желтой нитью. Он приятно звякнул в его руке. Руфин протянул его дочери. Агата прижала кошель к груди. О нет! За что мне такое наказание? Еще пол дня придется провести под завалами батиста и мокрого шелка. Это что мой самый неудачливый день? Не хочу! Не поеду!
— Спасибо, папа. Как скажите, — сестра довольно кивнула и выскользнула с комнаты.
Как скажите! Тьфу! Глупая модная гусыня! Пошла за сестрой и потянулась к ручке двери.
— Аура, задержись, пожалуйста. Присядь. — ткнул он напротив себя.
Я вернулась и плюхнулась в кресло. Руфин тер рыжую бороду рукой. Потом заерзал в своем кожаном кресле и наконец сказал:
— Завтра всем Терн’рекам назначена аудиенция в десять утра. Главный советник Синода хочет побеседовать со всеми вами. Пожалуйста, будь как можно неприметнее. Мы не сможем тебе помочь, если что-то пойдет не так. Твой отец…он дал очень четкие указания по этому поводу.
Другими словами, моя семья сделает вид, что я не существую. А Синод, что захочет, то и будет делать. Прекрасно! Маленькая пешка, в чьей-то большой игре! И пожертвовать ей ничего никому не стоит!
— Не волнуйся, дядя. Меня уже предупредили, — я грустно улыбнулась.
Его густые рыжие брови взлетели. Он смотрел на меня вопросительно. Требуя ответа.
— Гай, — прошептала, — Аквилио.
Руфин поморщился. Семья Аквилио относилась к нашему дому. Но Гай, с его делишками был изгоем. Собственно, его семья отказалась от него. Может поэтому мы так близки?
— Почему ты притягиваешь постоянно неприятности? — фыркнул он, потянулся к графину, в котором плескалась золотистая жидкость. Плеснул себе немного в стакан. Тягучий аромат меда и яблока заполнил комнату. Руфин резко опрокинул стакан. Зрачки его расширились.
Что тут сказать? Ни-че-го! Ну с детства мучаюсь. Первый раз что ли? Вообще пора привыкнуть.
— Я не хочу, чтобы что-то с тобой случилось, — продолжил Руфин. — Но прекрати, милая, водится с этими мерзавцами. Хотя бы ради своей семьи. Разве не ты говорила, что готова ради своего дома на все?
Шестое чувство подсказывало мне, что дело тут не только в Гае. Точно Агата донесла. Ага, никому не скажет она! Как же! Хотя разве не сам дядя рассыпался в благодарностях перед Курцио?
— Говорила.