Я вылезла из-за стола и уже собралась уходить. Не могу же я торчать в этом доме вечно? Акейша остановила меня, вручив мне чан с горячей водой.
— Донести сможешь? Это для Кыся.
— А почему я? — я неуверенно взяла емкость с кипятком. В ней были заварены крепкие травы.
— Иди, — Акейша легонько толкнула меня в спину. — Вам надо помириться.
Не знаю, ссорились ли мы? Из-за слов Кыся я сильно расстроилась, хотя толком не понимала — почему?
Дорогу я уже знала. Скорее всего Кысь там же, где мылись я и Кайра. Я отодвинула висящие на верёвках простыни, проскользнула в закрытый от посторонних глаз дворик.
Кысь сидел в той же самой лохани, в которой накануне мыли меня. Только он туда плохо помещался, поэтому вытянул одну ногу, рассматривая свои растопыренные пальцы.
— Мам, — он, видимо, услышал мои шаги и принял меня за Акейшу. — Мам, зачем мне мыться? Можно я просто в речке искупаюсь? И вообще… — он взял маленькую лохань с каким-то отваром, понюхал её, поморщился. — На мне любая грязь просто сгорит да и всё, зачем её… — он не договорил, прервался на полуслове, сообразив, что я не мама. Не знаю, как он понял, может, по шагам?
— Как это ещё сгорит? — я набралась смелости, подошла и присела рядом, поставив на землю ёмкость с травяным отваром.
Кысь сидел почти голый, впрочем, к этому зрелищу я уже привыкла. Разве что только вместо штанов у него на бедрах была накручена какая-то повязка. Наверное, это для мальчиков. Мы с Кайрой ничего такого не надевали.
— Ты что здесь делаешь, Ай? — спросил Кысь, забирая с земли лоханку с отваром трав и выливая её себе в воду.
— Осторожно! Горячо! — спешу напомнить ему я, но Кысь, кажется, не замечает.
— Что делаю? — я подбираю плавающую в лохани губку, слегка выжимаю её и прикладываю её к плечу Кыся, наблюдая, как вниз тонкими струйками стекает вода. Потом веду этой губкой по его руке от плеча к пальцам. — Пришла поговорить, пока ты окончательно не решил меня выгнать.
— А… — он посмотрел на то, как я ещё раз намочила губку и снова вернула на то же место, повторив движение от плеча вниз. — Ай, я правда могу сам помыться…
— Не переживай, пожалуйста! — успокоила его я. — Я знаю, что делаю! Мне вчера всё объяснили. Вот это — я ткнула в одну лохань — отвар для мытья тела. А вот это, — ткнула в другую. — Для головы. Только знаешь… — я посмотрела на Кыся. — Мне запах того, что для головы, не очень сильно понравился. Можно я вымою тебе волосы тем отваром, что и для тела?
— Мне вообще без разницы, — признался Кысь, наблюдая, как я подтягиваю к себе тяжёлую лохань, приподнимаюсь и потихоньку выливаю отвар ему на голову, пробуя свободной рукой одновременно сразу мыть волосы.
— Кысь, тут косички! Всё очень сильно запуталось… Наверное, надо было расплести перед мытьем, — растерялась я.
— Не переживай, Кайра расплетёт, — Кысь забрал бадью с отваром и сам вылил остатки на голову. Пока у меня не перехватили инициативу, я снова смочила губку и принялась мыть Кысю спину.
— Ну ты и чумазый! — возмутилась я, проходясь по лопаткам и соображая, как мне дотянуться до второй руки.
— Ты хотела поговорить, — напомнил Кысь.
— Да… — кивнула я. — Хотела. Кысь… Я очень сильно испугалась, когда тебя утащил дракон!
— Кто меня утащил? — удивился он.
— Кысь, пожалуйста, только ты не начинай! — поспешила перебить его я. — Я видела дракона два раза. Возможно, одного и того же дракона. Мне так показалось. Один раз он спас меня, когда я попала в водопад, один раз зачем-то вернулся, чтобы схватить… Может, он вернулся, чтобы забрать меня, а попался ты. Я не знаю… — я снова смочила губку и принялась растерянно водить ею Кысю по груди. — Я очень сильно за тебя испугалась. Я думала, что дракон тебя или съел, или скинул с обрыва. Что надо быстрее бежать тебя искать. А твоя мама сказала, чтоб я не переживала, что ты вернёшься утром. И я очень счастлива, что ты вернулся! — я обвила его шею руками, но прислоняться не стала, чтобы не намочить новое платье. Набралась смелости и поцеловала Кыся в щёку. Я сидела так несколько мгновений, потому что мне не хотелось отпускать этого мальчика, хотелось задушить в объятиях. Губ я тоже не отнимала, и в какой-то момент почувствовала, что они стали мокрыми. Осторожно попробовав дотянуться языком, я поняла, что у меня на губах растаял мёд. Сердце громко ухало в груди, и этот звук отдавался в ушах, щеки у меня наверняка горели, ладони вспотели. Крепко зажмурившись, чтобы не видеть реакции на мой поступок Кыся, я отстранилась, сорвала с его шеи свои руки, открыла глаза, только чтобы смотреть под ноги, на которые сразу же вскочила и убежала.
Это мой самый первый в жизни поцелуй. Я только что впервые поцеловала мальчика. И не так важно, что в щёку, всё равно страшно. Колени у меня дрожали, а сердце продолжало вырываться из груди, но я всё равно неслась как ветер.
Когда я выбегала из дома Акейши, я слышала.
— Стой! Куда! Опять в рванине!?