Нина щелкает языком. — Пожалуйста, ты что, первокурсник? Ни одна старшеклассница не захочет ехать в Пик-Пойнт, чтобы целоваться с тобой. — Она тычет наманикюренной рукой в лицо Трента, золотые браслеты на ее запястье звенят. — Думай лучше, дорогой.
Раздражение кипит под моей кожей. Все вокруг кажется натянутым, но, возможно, это из-за того, что мои кулаки зажаты в карманах брюк.
— Мы должны поехать в Денвер и устроить ад. — Им нужно что-то дьявольское, чтобы возбудить их? Я дам им это. Мой взгляд находит взгляд Бишопа. — В Escalade директора.
Брови Бишопа взлетают вверх, и его вырывается возглас. Он хлопает меня по спине. — Да, черт возьми. Теперь ты заговорил. Мой старик обделается, когда попытается покинуть кампус сегодня.
Нина и ее подруга, Бейли, хихикают в ладоши.
— Куда мы пойдем? — спрашивает Бейли.
Пустая скука приводит к искушению. Мы все жаждем чего-то, что заставляет нас чувствовать себя живыми.
— Мы поедем в университет. — Я убеждаюсь, что Нина обращает на меня внимание, прежде чем ступить на место Бейли. Она не такая низкая, как Блэр, но все равно намного ниже меня. Я запускаю пальцы в ее мягкие волнистые волосы, пока она смотрит на меня, как на звезду. — Тогда мы найдем вечеринку, чтобы устроить отрыв.
Когда я краем глаза смотрю на Нину, ее глаза сужены, а руки сложены под грудью. Я тебе не принадлежу, милая. Я подмигиваю Нине, продавая ее как плейбойскую кокетку, которой они все меня знают. В этом году это больше похоже на маску, чем когда-либо прежде. Она дуется и переплетает свои пальцы с пальцами Шона.
Я почти смеюсь. Она не может заставить меня ревновать. Я должен хотеть ее, чтобы это сработало.
— Ох, — вздыхает Бейли, бесцеремонно наклоняясь ближе ко мне.
Я опускаю руку и поворачиваюсь к Бишопу. — Припрячь все машины у озера, а мы поедем на одной из машин моего отца.
— Да, отлично, — соглашается Бишоп со знающим видом.
Мы одним выстрелом достанем обоих наших отцов.
Бишоп поворачивается к группе, поднимая руки вверх. — Итак, народ. Вы слышали нашего парня-дьявола. Все к нему.
Он хлопает в ладоши. Когда все начинают действовать, чтобы последовать нашему примеру, я остаюсь в стороне. Бишоп ждет вместе со мной. Как только марионетки спускаются достаточно далеко по ступеням, мы начинаем спуск, чтобы никто не подслушивал.
— Что еще ты знаешь о Дэвис? — бормочу я, глядя в ту сторону, куда она уехала.
Впереди нас девушки побежали к своим машинам, а Трент сигналит, выезжая с парковки, Шон не отстает от него. Девушки воют, как койоты, а другие студенты наблюдают за их выходками.
Бишоп пожимает плечами, проводя рукой по волосам. Он отвлекается на то, что смотрит на своем телефоне. Я шлепаю его по руке костяшками пальцев.
— Не так уж много, чувак. — Кажется, ему потребовалось много усилий, чтобы убрать телефон. Мои глаза сужаются. Он так же зависим от этой чертовой штуки, как и все, кого я знаю, но что-то не так. Бишоп перебирает пальцами. — За пределами школьных записей и накопившихся форм, код которых я тебе дал, она как призрак. Я поспрашивал, но твоя маленькая леди известна здесь только как благотворительный случай для квоты школьного округа по экономическому разнообразию.
Мой рот растягивается в сторону, когда мы доезжаем до парковки. Я волновался, что он это скажет.
Мы все сразу же возненавидели Блэр за ее непринадлежность.
Она выделяется во всем, от своей неполной формы до обедов по программе питания. Она невыносима. Я ненавижу то, что ее невозможно игнорировать, потому что она никто.
Игнорирование Блэр никогда не было для меня вариантом. Что бы ни было в ней, это требует моего внимания, как чертов мотылек на пламя.
Блэр смотрит на меня так, будто мы на одном уровне. Ошибаешься, маленькая букашка. Я хочу раздавить ее под своим ботинком за ее дерзость.