Даже Виктор смотрел на меня, как на инопланетянина, несмотря на мои многочисленные попытки оставаться на месте.
Сначала я планировал приехать сюда один, но Виктор, которому нравится думать, что он родился как моя тень, наотрез отказался отпускать меня одного.
По крайней мере он оставил свои вопросы при себе, когда я сказал ему, что мы летим в Россию. Но это только потому, что я пригрозил вышвырнуть его из самолёта, если он что-нибудь скажет.
Моё настроение из плохого превратилось в колоссально ужасное, когда мы приземлились в России, и я узнал, что Саша оставила свой телефон в камере хранения аэропорта. Она предполагала, что я пошлю кого-нибудь за ней, и оставила телефон, который может быть отслежен.
Но шутка не в её пользу, потому что это не единственный маячок, который у меня есть на ней. Поскольку я предвидел это, и положил один в её сумку, а другой, в подкладку её куртки.
Я проверяю свой телефон, и оба устройства работают.
Она движется, и, судя по её местоположению и скорости, она едет по шоссе в машине.
Чёртова русская зима бьёт меня в лицо, и чуть не замораживает, пока мы идём от частного самолёта до машины, которая нас ждёт. Мы определённо одеты не для зимней Матушки России, даже Виктор сжимает челюсть от холода.
Сильный снегопад за считанные секунды делает мою куртку белой, и к тому времени, как мы оказываемся внутри машины, она промокает насквозь. Я снимаю её и отправляю текущее местоположение на GPS Виктора.
— Следуй за этой точкой и не теряй её.
Он смотрит на меня через зеркало заднего вида.
— Можешь ли ты мне сказать, почему мы в России и следуем черт знает за кем?
— Нет. Делай, как я сказал, или убирайся, чтобы я мог сделать это сам.
— Кирилл...
— Это личное, и это все, что тебе нужно знать. Черт возьми, Виктор, клянусь, если мы потеряем эту точку, то я оставлю тебя мёрзнуть на обочине дороги.
Он прищуривает глаза, как будто хочет ещё больше усугубить эту и без того напряжённую ситуацию, но решает промолчать и начинает ехать.
Тем временем, чтобы уберечь себя от потери самообладания, я постоянно проверяю местоположение на своих смарт часах.
В какой-то момент Саша останавливается и начинает двигаться медленнее, вероятно, пешком, затем через несколько минут снова увеличивает скорость.
Интересно.
Она вероятно пользуется разными видами транспорта. Опять же, явно чтобы избежать слежки.
От осознания того, что она идёт на все, чтобы защитить своего ублюдочного любовника, заполняет моё зрение красным.
Конечно, она также могла бы быть здесь, чтобы встретиться с членом семьи, но, согласно её армейскому досье, она сирота. Только один раз она упомянула свою семью, в тот день в сауне, но она никогда не называла каких-либо имён.
Единственная вероятность для чего она здесь, это её грёбаный любовник.
Я поправляю очки на носу и подпираю подбородок кулаком.
Мне должно казаться кощунством испытывать такие эмоции по отношению к кому бы то ни было, не говоря уже о девушке, о которой я практически ничего не знаю.
Она просто подруга по траху. Кто-то, кто подчиняется моему доминированию и получает от этого удовольствие.
И все же... это не так.
Я понятия не имею почему, но Саша для меня особенная, я просто знаю, что это так.
Она. Блядь. Именно такая.
И будь я проклят, если позволю ей воссоединиться со своим любовником до того, как я разберусь со своими бурными чувствами к ней.
Мы продолжаем следовать за ней более двух часов, пока она не останавливается, а затем кажется, что она бежит по тому, что на карте выглядит как гигантское поле. Если мои подсчёты верны, на данный момент она использовала по крайней мере четыре вида транспорта.
К тому времени, как мы подъезжаем к месту, где она сошла с транспорта, прошло уже пол часа. Я не могу идти за ней пешком, потому что, скорее всего я не успею догнать её. Точнее вовремя догнать, что позволит ей воссоединиться с этим ублюдком без моего присутствия.
— Достань мне снегоход, — говорю я Виктору.
— Это может занять у меня некоторое время.
— Мне чертовски плевать. Сделай так, чтобы это произошло сейчас.