Желание, от которого по напряженному телу пробегает дрожь.
Клеон снова тянется ко мне, почти касаясь губами щеки, и я вздрагиваю сильнее, вскрикиваю, забывшись на мгновение в потоке нахлынувшего наслаждения, и тут же прикусываю нижнюю губу, раздосадованная собственной реакцией. Слышу, как дыхание мужчины рядом становится тяжелее, пальцы скользят по влажному лону, и волчица безошибочно распознает порыв самца немедленно овладеть своей самкой. Здесь и сейчас, наплевав на неудобства и свидетелей. Взять и женщину, и все, что она может дать: физическое удовольствие, энергетическое насыщение… потомство… семью и тепло…
Клеон резко отстраняется, откидывается на спинку кресла, закрывает глаза. Дыхание его постепенно выравнивается, на лице появляется выражение расслабленное, умиротворенное. Я поправляю платье и волосы, пытаюсь успокоиться сама. Отчего-то поднимается волна недовольства, то ли собой, то ли инкубом, то ли всем вместе.
— Закусил?
Клеон с явной неохотой открывает глаза, смотрит на меня непонимающе, немного потерянно — должно быть, все мужчины так смотрят на случайных любовниц, имевших неосторожность задержаться в их постели до утра.
— Раз мы провели время с пользой, то я пойду, дел еще полно, да и брата не хочу тревожить, — открываю дверцу, выбираюсь из салона.
Волчица возражает — почему надо возвращаться домой сейчас, когда ее мужчина наконец-то понял, как им может быть хорошо? — но я-то знаю, что говорить нам с Клеоном больше не о чем.
Глава 7
По возвращении я сразу же закрываюсь в ванной комнате, в спешке принимаю душ и тщательно промываю волосы, стремясь избавиться от любой вероятности, что запах Клеона останется на мне. В свою спальню крадусь воровато, закутавшись в одно полотенце и свернув одежду в тугой ком. Лучше, если брат увидит меня едва прикрытой — ему хватит такта отвернуться и не присматриваться слишком уж пристально, — нежели почует на мне запах чужого самца. И добро бы Арсенио или хотя бы Байрона, но Клеона…
К счастью, Лаэ милостива ко мне и встречи с Эваном удается избежать.
В спальне я переодеваюсь в другое платье и, запрятав старое поглубже в шкаф — теперь придется срочно отдавать наряд в прачечную, — надолго задумываюсь о произошедшем и о том, о чем поведал Клеон.
Следовало догадаться.
Раньше, по внезапно изменившемуся поведению Клеона, по первым оговоркам его и преследованиям, по тому, как уклонялись от пояснений Байрон и Арсенио.
«Поэтому суккубы вольны выбрать себе в супруги до трех мужчин…»
Байрон сам упомянул об этом, хотя и без акцента на данном факте, а я тогда и вовсе едва отметила для себя эту фразу, не связав ее с привычкой инкубов сбиваться в крепкие, неразрывные тройки. Да и кто бы связал на моем месте?
А нынче у меня трое желающих стать моими мужьями, причем двое единовременно, и один любовник.