А эта малышка заводит. То, что она не знала, кто на самом деле перед ней, заставляло меня испытывать к ней ещё большую симпатию: в ней не было манерности, чопорности с одной стороны и гипертрофированной чувствительности — с другой. Мне не раз доводилось видеть, как девушки смеются над моими шутками, но никто никогда не хохотал так искренне и заливисто, как Анна. Она смеялась, потому что ей действительно было смешно, а не потому, что перед ней стоял наследник рода Ван Штоллен.
— Что же ты? — она заглянула мне в глаза, и я вдруг растерялся.
— Я?..
— Да, ты будешь меня ощупывать?
Я рассмеялся.
— Веришь, нет, уже минут десять думаю о том, как бы так подстроить, чтобы незаметно тебя потрогать!
— Ну так трогай, — хмыкнула она. — Чего ждёшь? Вечер закончится — и второго шанса уже не будет!
Неторопливым движением я проскользнул ладонью по её талии, приобняв и легко притянув к себе. Музыка сменилась более медленной и мелодичной, снежинки поднялись в воздух и взорвались хлопьями вполне нестоящего снега, который теперь медленно опадал на плечи. Атмосфера в зале стала какой-то особенно плотной.
Я вдруг почувствовал, что кровь приливает к щекам. Не сказать, что меня что-то смущало. Да и не было ничего необычного в простом медленном танце. Должно быть, это всё общее настроение, которое постепенно становилось всё более романтичным — особенно после того, как парни взялись изображать из себя рыцарей, защищая дам от иллюзорных пауков.
Девушка была тонкой и хрупкой. И совсем невысокой. В моих руках она казалась почти ребёнком, и я невольно ощутил желание не только веселить её — но и защищать.
Странное чувство. Со мной такого ещё никогда не было — возможно, потому что обычно девушки при виде меня начинают вести себя ненормально: зажиматься, хихикать, глупо шутить. А Анна была расслаблена. Ей как будто было всё равно, кто я и что из себя представляю.
Вторая ладонь легла ей на талию. Девушка обняла меня за шею и неотрывно смотрела прямо в глаза. Мы стали медленно двигаться в такт мелодии, и её бёдра то и дело будто случайно касались моих.
Я опустил взгляд на её губы. Чтоб вы все провалились с вашей маскировкой, нельзя увидеть даже губы! Они меняли очертания, и я резко втянул носом сладковатый воздух, потому как сопротивляться растущему желанию становилось всё труднее.
— Как насчёт ощупать губы? — выдохнул я, впервые в жизни опасаясь встретить отказ.
— Ты ведь пришёл сюда не за этим, — заметила она.
— Ты тоже не собиралась щупать незнакомцев.
— А этого я не говорила. Может, моей целью было именно пощупать?
— Как же твои слова о том, что всё это — глупость?
— Глупость — маскарад. И вся эта романтическая чушь вокруг. — Анна кивнула в сторону танцевальной площадки, где уже многие разбились на парочки и теперь покачивались под музыку. — Но, раз уж я здесь, почему бы не потанцевать? Хотя мне было бы приятнее видеть тебя целиком.
— Знаешь, а мне уже начинает казаться, что в этом что-то есть, — сказал я. — Риск. Интрига. Поцеловать девушку и никогда так и не узнать, кем она была.