Но Мария знала. И много лет назад она поклялась никогда больше не воспринимать как должное, простые, казалось бы, вещи.
На ее плечо опустилась чья-то рука. Мария в испуге обернулась. Перед ней стояла мать-настоятельница.
— Простите, Преподобная мать, — прошептала Мария, пытаясь унять бешено колотящееся сердце.
Мать-настоятельница улыбнулась.
— Я трижды тебя окликнула.
— Я забылась в своей благодарности, Преподобная мать. В молитве и признательности Господу.
— Я так и подумала, дитя мое. Здесь не найти никого, кто был бы так же благодарен за свое положение, как ты.
— Спасибо.
— Пойдем, дитя мое. К тебе посетители.
— В самом деле? — растерянно спросила Мария.
У Марии не было семьи — никого, кроме церкви, которая и стала ей новым домом.
— Они пришли именно к тебе.
Мария послушно последовала за сестрой Терезой — своей матерью-настоятельницей, по коридору, ведущему к кабинету отца Куинна и учебному классу. Опустив голову и сжав руки, Мария попыталась сосредоточиться на Боге и Христе, как того требовали правила, но никак не могла выбросить из головы вопрос о том, кто же мог прийти к ней.
Но вопросы Марии отпали сами собой, когда дверь в кабинет открылась, и из-за стола поднялись отцы Мюррей и Куинн.
— Добрый день, сестра, — сказал отец Куинн.
— Отец Куинн, — тихо произнесла Мария. — Отец Мюррей.
— Присаживайся, — отец Куинн жестом указал ей на стул по другую сторону стола.
— Я вас оставлю, ― сестра Тереза вышла и закрыла дверь.
Мария не стала оглядываться. В комнате воцарилась тишина. Девушка опустила голову, уставившись на свои сцепленные руки.
— Не беспокойся, сестра Мария, — сказал отец Куинн. — Ты здесь не для того, чтобы получить выговор.
Облегченно выдохнув, Мария подняла голову и взволнованно посмотрела на двух священников.
— Сестра, нас уже некоторое время занимает один серьезный вопрос. На самом деле, долгие годы, — произнес отец Куинн. — Уже через несколько месяцев послушницам предстоит решить, подходит ли им такая жизнь, и, если да, то они принесут последние обеты.
Он замолчал и с любопытством посмотрел на нее.
— Каково твое решение? Насчет последних обетов?
— Я уже все решила, — быстро и уверенно ответила Мария. — Я уже вижу себя невестой Христовой. И очень хочу этого. Только такой я представляю свою дальнейшую жизнь. Теперь я понимаю, что такова и была Божья воля. Все, что случилось со мной… должно было направить меня на этот путь, каким бы мучительным и трудным он ни был.
Отец Куинн и отец Мюррей переглянулись, словно перекинувшись какими-то личными мыслями. Затем отец Куинн повернулся к ней и улыбнулся.
— Сестра Мария, ты даже не представляешь, как меня радует это.
Мария с облегчением выдохнула.
— Но, — сказал отец Куинн, прервав ее недолгое успокоение, — у меня есть к тебе одна просьба.
Мария терпеливо ждала продолжения. Отец Куинн облокотился на разделяющий их деревянный стол и сложил ладони домиком.