— Сестра Мария… — прошептал отец Мюррей.
Девушка почувствовала, как от пронизывающих карих глаз священника у нее запылали щеки. Желая спрятаться от его раздевающего взгляда, она отступила назад. Отец Мюррей, по всей видимости, спохватившись, как смотрел на нее, выпрямился и быстро отвел глаза.
— Отец Куинн послал меня узнать, готовы ли вы. Нам пора.
Мария в последний раз взглянула на свое отражение в зеркале и взяла сумочку, которую ей дали священники. Внутри нее лежало отслеживающее устройство. Кроме того, помимо прочих вещей, в подкладку сумочки поместили тревожную кнопку. Когда придет время позвать в клуб священников или, если Мария почувствует какую-то опасность, то нажмет на кнопку, и они примчатся буквально через пару минут.
Девушка развернулась и пошла в сторону главной комнаты их гостиничного номера. Это было роскошное помещение, все в золоте и бархате. План заключался в том, что Мария будет ходить в клуб до тех пор, пока не появится этот «Рафаил». Ей, по возможности, нужно подобраться к нему как можно ближе. И если Бог будет на ее стороне, осуществить дальнейшую часть плана.
Отец Куинн поднялся на ноги и кивнул.
— Когда он увидит тебя, сестра, то потеряет дар речи.
Услышав комплимент, Мария опустила глаза. Она не видела никакого повода для гордости в этой нарисованной на ней маске. И не получала никого удовольствия от этой задачи. Это была жертва Богу. И она выполнит свое предназначение.
— Помните, — произнес отец Мюррей, — Вы сразу узнаете его. Он более чем привлекателен. У него оливковая кожа и падающие на глаза темные волосы.
Отец Мюррей замолчал, и у него на лице появилось странное выражение, словно на него нахлынули какие-то воспоминания. Откашлявшись, он закончил.
— Его глаза не оставят у вас никаких сомнений в его личности. Светло-карие радужки, которые кажутся почти золотистыми.
Мария кивнула и принялась нервно теребить свои волосы.
— Вот оно, — сказал отец Куинн, указав на ее ладонь.
Девушка одернула руку.
— Простите. Я всегда тереблю волосы, когда нервничаю. Вот почему головные уборы, которые мы носим в монастыре, это настоящий подарок для меня.
Она попыталась изобразить на лице невозмутимость, но ее омрачило растущее беспокойство.
— Нет-нет, — ответил отец Куинн. — Продолжай так делать. Рафаилу это понравится. Это привлечет его внимание. А еще то, о чем я говорил тебе.
Отец Куинн выжидающе уставился на нее. Понимая, что ей следовало в последний раз потренироваться, Мария склонила голову набок, откинула волосы, обнажив свою голую шею и, по совету отца Мюррея, провела по ней своими красными ногтями. Нежным, соблазнительным движением. Каждый раз, когда она делала так, ее мутило.
— Вот так, — прошипел отец Мюррей.
От такой внезапной похвалы Мария замерла на месте. Ее взгляд метнулся к священнику. Впервые с тех пор, как они познакомились, Мария увидела в его лице что-то новое — желание, потребность… и все это от одного только взгляда на ее обнаженную шею. Мария быстро поправила волосы, перекинув их на плечи и спрятав плоть. Отец Куинн схватил за руку все еще взиравшего на нее отца Мюррея. Прикосновение настоятеля выдернуло его из овладевших им нечистых мыслей. Увидев, что Мария смотрит на него, отец Мюррей распахнул глаза, а отец Куинн что-то прошептал ему на ухо.
— Я сейчас вернусь. Мне нужно кое-что проверить, — сказал отец Мюррей и убежал к себе в спальню.
Мария вздрогнула от стука захлопнувшейся за ним двери, и услышала, как в душе зашумела вода.
— Он очень напряжен, — раздался рядом с ней голос отца Куинна.
Мария подскочила. Она и не подозревала, что священник стоит так близко.
— Он хочет, чтобы этого грешника скорее поймали. Убрали с улиц, чтобы защитить жизни невинных людей. Ему больно от того, что эта задача выпала на вашу долю, на церковь.
Мария почувствовала, как сквозь высокие, воздвигнутые ею много лет назад защитные стены хлынула печаль.
— Понимаю.