— Я уже знаю, к чему вы ведете, — он стиснул зубы, отчего его скулы заострились.
— Просто ответь.
— Я… огорчился.
— Ты плакал, я видела.
— Знаете, сенсей!.. — нахмурился он и едва не сорвался с места. Мальчики в четырнадцать такие вспыльчивые.
— Я знаю, Коля. Я тоже плакала, хотя не имела права, потому что боец. И я не хочу, чтобы ты познал поражение из-за упрямства. Первый этап ты выдержишь. Отжимания, приседы, растяжка — все это ты выполнишь с достоинством, но ката… Я молчу уже о боях.
— У Галицына получилось даже с травмой! — он все же вскочил и шумно задышал, еле сдерживаясь от обидных слов. Только обвинять меня в чем-то не имел права. Сам же сглупил.
— У Галицына не было переломов, как у тебя. И за полгода он восстановился.
— Значит, в следующем году?
Коля обреченно опустил голову — боролся с самим собой. Я знала, чего ему стоит смолчать и принять эту новость с достоинством. Когда Нестеров только привел сына — это был дикий плохо контролируемый ребенок, который никого не слышал и не слушал. Котов до сих пор в нем видит загнанного зверька, Степаныч — туда же. Только я понимаю, в чем дело, потому что мы с ним — два одиночества. И если я — при мертвом отце, то он — при живом.
Я встала и подошла к нему поближе.
— Мы постараемся вместе. Я тоже буду пробоваться в следующем году. Хотя у меня травма посерьезнее твоей.
Коля сжал губы в тонкую линию и вскинул голову. Каково мужчине, пусть и такому молодому, осознавать свою слабость? Каково это, знать, что даже двенадцатилетние выйдут на площадку, а ты как будто засиделся, хотя и превосходишь их во многом?
Он скрестил кисти и сказал:
— Ос!
Согласился. Ну вот и хорошо.
— Завтра у меня нет первой смены. Можешь заглянуть, потренируемся, — улыбнулась ему и потрепала за волосы.
Дверь кабинета открылась, и оттуда выглянул Николаев, главный шалопай нашей школы. Одному Богу известно, как он умудрился получить звание кандидата в мастера спорта.
— Лисичка, го в зал! Там Деня с ментом в поединок ввязался. Сейчас будет жара!
Глава 2. Волков
— Папа, ты не видел зарядку для телефона? — донеслось до меня из прихожей.
— В гостиной на тумбочке.
— Точно!
Козочка опять носилась по квартире, как угорелая. Пять минут назад она точно так же искала второй носок с ее любимым бамбуковым узором, а до этого прыгала от счастья, узнав о планах на сегодня. Они у нас были ураганными: приготовить завтрак, чем я собственно и занимался, заехать ко мне на работу, после отправится в школу карате, а вечером — кино. Не пятница, а марафон.
— Катюш, иди кушать!
Топот в нашей квартире — обычное дело. Я порой даже радовался, что надел погоны. Никто из соседей не решался стучать в дверь и высказывать недовольство. Благо в последний год моя Козочка угомонилась, и стало не так напряжно.
— Фу! Опять яйца.
Дочь плюхнулась на стул и всем своим видом дала понять — надо срочно пересмотреть рацион, иначе кислое выражение лица сменится утренними истериками. Так было, когда мы месяц завтракали овсянкой.
— Бабушка звонила, — сказал ей и тоже опустился на стул.
— А? Она приедет к нам в гости?
— Да. В воскресенье.
— Ура-а-а! — Козочка довольно захлопала в ладоши и заулыбалась от счастья. — Наконец-то я перестану есть горелые блинчики.
— Эй! — Моему возмущению не было предела. — Вообще-то я старался.
— Но пап, там половина почернела.
— Я пек их впервые, так что не надо мне!..
— Молчу, — буркнула она под нос и хитро посмотрела исподлобья.
— Бабушка погостит у нас две недели. У меня намечается напряженка на работе. Я не смогу забрать тебя со школы, да и на готовку времени не останется.
— Ты снова будешь ловить преступника?
— Да. Доедай все, что на тарелке. Не ковыряйся в еде.
— Тут много…