— Вызвали. Так бы не прилетел.
— А… точно, «Аврору» ты не перевариваешь. Что на этот раз?
— Понятия не имею, ещё не ходил ни к кому. А ты как? Я слышал, провели деинициацию?
— Пришло время сменить отца… Ненавижу всё это! — Ричард занервничал, схватил салфетку с соседнего стола и стал рвать её на мелкие кусочки. Было очевидно, что тема ему всё ещё неприятна и вызывает болезненные воспоминания.
Чехов долго наблюдал за ним, сохраняя молчание, а когда смотреть стало невыносимо, сказал с искренним сочувствием:
— Мне жаль…
Нейтан бросил на него короткий взгляд, в котором лишь на мгновение мелькнула обида.
— Да уж. Было тяжело, теперь я официально и очень зло тебе завидую, — прозвучало слишком серьёзно, и Антон отшутился.
— Ага, только не лопни от зависти, когда займёшь пост Командующего… Ну, не будем о плохом. А вообще, как жизнь-то?
— Сносно. Вот вечером приглашаю всех в «Ренессанс» по поводу повышения в должности, и всё такое. Придёшь? Я бы всё равно связался с тобой по этому вопросу. Так, что?..
— «Ренессанс»? Ты как всегда с размахом. — Чехов прищурился и ухмыльнулся, — Ну раз уж я здесь, то почему бы и нет?
— Супер! Знал, что ты согласишься.
Антон не ответил, он обхватил ещё горячую чашку двумя руками и посмотрел в зал. Столики были свободны, за стойкой суетился бармен, у противоположной стены о чём-то беседовали официанты, что-то жарилось на кухне и сильно шипело… его взгляд вернулся к Ричарду. На уровне интуиции Антон чувствовал, что здесь что-то не так, будто Ричард Нейтан боролся одновременно с сотней разнообразных эмоций, к тому же балансируя на грани выбора между долгом и любовью. Но любовь Ричарда уже состоялась и довольно давно — они ругались и мирились, и не было никаких причин для того, чтобы сейчас он стал волноваться о любви в контексте своих дел?
— У тебя слишком взволнованный вид, Рич, — не выдержал он, — Колись, что задумал?
— Да так, может быть, влюбился…
— Ладно? А как же Марго?
— Марго… — Ричард схватил ещё одну салфетку, — тебя давно не было, мы расстались два года назад. Сначала думал всё как обычно, но затянулось и как-то вот…
Антон улыбнулся, его обрадовал тот факт, что безудержная и беспощадная любовь прошла, уступив место новой. В своё время его чертовски выматывали страдания друга, а уж их ссоры и примирения с Марго выматывали вдвойне.
— Значит влюбился? Поздравляю, и кто она? — Антону действительно стало интересно узнать имя счастливицы.
— Студентка с курса профессора Томпсона, — не задумываясь, ответил Ричард. Антон продолжал улыбаться, но уже как-то натянуто, предчувствие остро кольнуло его сердце за секунду до того, как Ричард подтвердил его худшие догадки. — Нина Леоновенс, ты должен её знать, она приёмная дочь твоего знакомого полковника.
Стакан с грохотом опустился на стол, подпрыгнул и повалился на бок — его тёмный силуэт застыл на мгновение, покатился по кругу и, оставив коричневую дорожку недопитого капучино, сорвался на пол. Бармен с укором взглянул на них и отправил дрона протереть пол.
— Всё в порядке? — удивление в глазах Нейтана сменилось подозрительной задумчивостью. Он поспешно склонился за стаканом, поднял его и аккуратно поставил на стол.
— Да, — процедил Антон сквозь зубы, — Я просто… — он не нашёл слов и махнул рукой.
Ричард откинулся на спинку стула, сомневаясь, стоит ли продолжать разговор. Молчание становилось напряжённым.
— Так, — он вернулся в прежнее положение, любопытство взяло верх, — Она для тебя что-то значит?.. Не стану отрицать, реакция на её имя, мягко говоря, странная.
— Это не важно, — Чехов сделал вид, что очень заинтересован пуговицей на своем рукаве, — она мне… никто.