— Раненые спят, мы вышли немного передохнуть за завтраком, — произнесла сестра устало.
Кивнув в ответ, я искренне посочувствовал девушке, Лена пыталась сотворить невозможное, отвоевывая солдат из плена смерти. И чаще проигрывала в этой схватке, теряя с каждым разом все больше человечности.
Этот путь я хорошо знал, от того всегда был против ее нахождения здесь. Моя сестра не должна стать копией меня; у нее должны быть другие ориентиры в этой жизни; я хотел, чтобы у моей сестры осталось желание жить, но все приводило лишь к обратному.
Взглянув на остальных, я очень захотел отыграться. Почему у моей сестры глаза меркнут, в то время как глаза нашего общего врага светятся этим тошнотворным желанием жизни?
Почему мне настолько невыносимо стало смотреть на Дарьяну?
— Если что подтягивайтесь на тренировку, — произнес я Лене. — А вы подъем!
Дара тут же встала в пару с Кимом, отчего у меня нервно задергалась бровь. Эту парочку необходимо разлучить и чем скорее это произойдет, тем лучше.
— Дара сегодня в связке со мной, а Ларина с Кимом, — приказал я, наслаждаясь негативной реакцией девушки.
Удивление, непонимание, злость, испуг — все эти эмоции проявились на ее милом личике буквально за миг, и все они были адресованы только мне.
— В смысле я с тобой?
«А где субординация?» — хотел спросить я, но промолчал.
На мое молчание она разозлиться больше. Чем больше ненависти ко мне, тем лучше.
Поняв, что время как-то слишком затянулось, я подал знак рукой, и тренировка началась.
Однако резкий выпад мне сделать не дала Дара, внезапно улыбнувшись.
«Что я сделал такого смешного?» — холодная ярость очень хотела разогнать кровь в жилах и вывалить всю скопившуюся боль на Мститу. Но я не смог и двинуться с места, завороженный этой странной улыбкой, озарившей красивое лицо измотанной в край девушки.
Перехватив поудобнее рукоять меча, я все же напал. Дарьяна предусмотрительно начала бегать от меня, избегая прямых ударов.
Ей не выдержать удара моей руки, потому необходимо быть более предусмотрительным и постараться не навредить девушке. Вот только и позволять ей слишком много вольностей тоже нельзя, я поднажал, пытаясь заставить ту совершать на меня больше выпадов и просто быть смелее по отношению ко мне.
Злость куда-то пропала, и на душе тут же стало легче. Я лишь пытался показать Даре, что не опасен и не наврежу ей.
Девушка, поняв, что деваться ей некуда, наконец-то начала совершать нападения, которые мне, к большому сожалению, отражать было слишком легко. Но такая схватка длилась недолго, в какой-то момент мне стало скучно, и я отвлекся, обратив все внимание на другие сражающиеся пары. И какое же было мое безумное удивление, когда я увидел, что Ким вовсе не тренируется. Он стоял на страже и был в любой момент готов броситься Дарьяне на помощь!
Это настолько повергло меня в шок, что вызвало небывалую волну злости в сторону этого обнаглевшего сержанта.
Подметив боковым зрением нападение Дарьяны, я приготовился отбить удар, но не успел и сделать шагу, как меня снесло волной темной энергии…
Да что она себе позволяет! Вот только выяснить я этого не успел, так как встретился с ее полным ненависти взглядом. Весь запал тут же пропал.
Она меня ненавидит. И никакая помощь или уж тем более мои попытки поддаться Мстите не помогут. Но ведь я хотел именно этого. Я боялся сблизиться с убийцей, боялся сдаться под напором этой воинственной девчонки. Я хотел этой ненависти всем сердцем. Но отчего тогда на душе настолько паршиво?
Дара кинулась в объятия этого сопляка. Я же, сплюнув горькую слюну, направился к себе в домик заливать свое горе противным пойлом и топиться в жалости к себе же.
Дарьяна
Я ждала Анну. У меня имелась парочка важных вопросов, которые предстояло выяснить незамедлительно, но как назло женщина все никак не появлялась, и я переживала, что та так и придет ко мне.
Не выдержав, в конце дня я смело направилась в домик Керта, чтобы спросить появятся ли наши начальники, или их уже не ждать. Ну, или вдруг они уже там? Не зря же он уже весь день оттуда не высовывается…
Ночь уже как несколько часов накрыла все пространство вокруг. Шагая по темно-освещенным деревенским улочкам, я с грустью вспоминала те деньки, когда каждый день вот так же возвращалась домой с работы, где ждала мама, где никто не умирал, не страдал, где всегда было тепло, уютно и никогда не существовало проблем. Для этой женщины я никогда не была Мститой, меня любили, лелеяли, а я в ответ билась за жизнь любимой и самой родной мамули.