— Видимо, недостаточно, чтобы некоторые дамы научились читать. На двери написано, что свой дурной вкус нужно оставлять за порогом, — прогнусавил он, затем перевел взгляд на Доминику. — Хотя, возможно, у твоей подруги хватит хорошего вкуса на вас двоих.
— О, не сомневаюсь. Моей подруге как раз нужно… — она замялась и взглянула на принцессу, но Ланс ее опередил.
— Два зимних платья, один теплый плащ, теплые сапоги, пару теплых перчаток и, пожалуй, белье.
— Покупку я оплачу сейчас, одно платье заберу сразу, остальное можете прислать в замок, — ответила Доминика, исследуя магазин.
Глаза Ланса загорелись блеском алчности и уважения. Как любой человек, занимавшийся торговлей, он благоговел перед уверенностью и готовностью других людей тратить деньги, но еще больше он любил, когда люди тратили деньги со знанием дела. Конечно, он как все проныры, и дураков одаривал нежной любовью, но от тех были совсем другие ощущения. Ланс, хоть и был тем еще проходимцем, считал себя подлинным экспертом в области женского платья, стольких женщин ему пришлось одеть и раздеть, и ему было важно, чтоб покупатель мог по достоинству оценить его мастерство.
— Я могу предложить вам лавандовый чай и самодельные печенья, чтобы вы согрелись. Путь от замка неблизкий. А я пока подберу вам гардероб, — промурлыкал он. Глаза Вассы полезли на лоб.
— А мне ты никогда не предлагал чаю, старый пеликан!
— А ты и не делала ничего, чтоб мне хотелось тебе предложить что-то, кроме пинка, — сказал он и, отвесив девушке шутливый подзатыльник, разгреб небольшой столик и два стула возле витрины, водрузил на него чайник и тарелку с печеньем, а затем скрылся между горами одежды.
Васса рухнула на стул и тут же принялась за печенье, постанывая от удовольствия.
— Ты вот можешь представить, что Ланс — старый пират? — усмехнулась она.
— Кажется, я могу представить себе все, что угодно, — сказала Доминика и села рядом с ней. Ее хватило на пять минут активных поисков какой-то более-менее сносной одежды, но, судя по всему, такую Ланс прятал для особых покупателей. Доминика усмехнулась сама себе.
— Как ты это делаешь? — Васса смерила ее недоверчивым взглядом.
— Что именно? — не поняла Доминика.
— Тебе достаточно просто молча постоять, а все тут же кидаются тебе помогать и прислуживать. Ты как настоящая принцесса из романа, только улыбалась бы почаще — и цены бы тебе не было.
— Это называется «харизма» и «стержень», — послышался голос Ланса с другого этажа. — Этого не купишь милым хлопаньем глазок, с этим надо родиться и взращивать в себе с самого детства. А еще к этим качествам как правило в придачу идет паршивый характер, и большинство людей просто боятся отхватить леща. Но ты, мелкая, можешь и поучиться у подруги, вдруг кого достойного найдешь.
— Тебя не утомляет, что с тобой разговаривают в подобном тоне? — вскинула бровь Доминика. Васса улыбнулась немного смущенно.
— Все нормально, — отмахнулась она. — Ланс знает меня довольно давно, я проводила в его лавке все свое свободное время, так что считай, мы тут все семья.
— Уважение тоже лишним не бывает.
— Так это же в шутку, — улыбнулась Васса. — Ну, когда люди говорят друг другу вроде обидные вещи, а потом все смеются, потому что вспоминают, что и сами не лучше и поэтому держатся друг друга.
— Допустим, — кивнула Доминика.
— Но над тобой вряд ли бы кто-то рискнул прикалываться, — сказала разбойница. — Ты и убить можешь, наверное.
Лицо Доминики на секунду побелело, как снежная шапка на вершине горы, и только глаза блеснули болью застарелой раны. Плотные губы сжались в тонкую линию, как будто она только что нечаянно загнала себе занозы во все пять пальцев, а через секунду ее лицо снова стало спокойным и безучастным.
— Возможно. У меня печально с чувством юмора, поэтому я везде беру с собой Куно. Он подсказывает, когда нужно смеяться.
— Правда? — умилилась Васса, наливая себе вторую чашку чая. Доминика молча кивнула. — Куно ну очень милый, он такой внимательный и веселый. А еще он не стесняется всех этих женских штучек, вчера она даже починил мне платье.