6
ЛУКА
Когда я впервые пригласил Алессию на свидание по смс, она заставила меня ждать ответа дольше, чем я ожидал. Большинство женщин, которые меня окружали, падали ниц, чтобы провести со мной время. Если бы я не остановил ее на дороге, я не был уверен, что она вообще согласилась бы на свидание. Напоминание о том, что ее чуть не убили, заставило меня сжать кулаки до боли в костяшках.
О чем она думала, будучи такой неосторожной на городской улице? Водители в Нью-Йорке были сумасшедшими; просто чудо, что каждый год не гибнет больше пешеходов. Мне было неприятно думать о том, что могло бы случиться, если бы я не следил за ней.
Когда я наклонился, чтобы сказать ей, как она может меня отблагодарить, мои легкие наполнились ее сладким ароматом. Мое нутро сжалось, и меня охватило желание узнать, так ли она восхитительна на вкус, как малина на летнем ветерке. Я думал, что уже почти гарантировал себе возможность попробовать ее в тот вечер, пока не пришло ее сообщение, отменяющее наши планы. Если она думала, что сможет так легко от меня отделаться, то она сильно ошиблась.
Я не выполз из сточной канавы без некоторой решимости и нежелания принимать нет в качестве ответа. Ей пора было понять, с кем она имеет дело, — намекнуть на жестокого человека, скрывающегося под внешним фасадом сдержанности и вежливости. Мне было бесконечно любопытно, как она отреагирует на него.
Когда я вошел в ее кабинет и увидел, что ее миндалевидные глаза округлились от удивления, а накрашенные красные губы разошлись в беззвучном вздохе, все, о чем я мог думать, — это как я хочу увидеть эту красную помаду, размазанную по моему члену. Я не был уверен, что она думала, что я собираюсь делать в ее офисе со стеклянными стенами, но она явно волновалась. Она встала со стула и потащила меня по коридору, прежде чем я успел вымолвить хоть слово. Я бы никогда не поставил под угрозу ее работу, но она этого не знала. Ее страх отлично сыграл мне на руку - как только она укрыла нас в уединенной комнате, я был волен делать все, что захочу, и для этого не потребовалось бы никакого принуждения.
Она практически умоляла меня поцеловать ее.
То, как разошлись ее губы... То, как застыли ее шоколадно-карие глаза... После этого мне пришлось кончить, чтобы взять под контроль свой бушующий стояк. Она была воплощением всего того, что я находил сексуальным в женщине. Мне потребовалось всего пара ударов, настолько она меня возбудила. Моя неспособность контролировать себя была постыдной — я не кончал так быстро с тех пор, как мой голос впервые изменился в восьмом классе.
Если бы я поддался своему желанию поцеловать ее в конференц-зале, уступил этой грубой потребности, неизвестно, как далеко бы все зашло. К счастью, я сумел сохранить контроль над собой, понимая, что важнее оставить ее желающей, чем утолить собственное желание. Она уже показала себя пугливой, как испуганный кролик. Я не хотел давать ей дополнительный повод отстраниться.
Алессия была образцом противоречия. Чем больше я узнавал, тем меньше понимал и тем больше восхищался ею. Она была колючей и в то же время мягкой, избалованной, но приземленной, независимой и в то же время уступчивой. Самым интригующим в ней была ее безобидная невинность — как будто она ничего не знала об окружающем мире.