- Это традиция самих шаркарийцев. Чем сильнее и более особенна женщина, тем больше должно быть рядом с ней мужчин, чтобы она точно смогла понести и выносить дитя. Это как-то связано с их особенностью – энергией в их телах, которую они способны контролировать, - заметил самый доверенный из присутствующих, раскрывая некоторые свои познания в культуре врага. – Есть и положительные, и отрицательные моменты в этой новости. Мы можем подобраться к самому ценному, что есть теперь у имперцев и уничтожить, разрушив их энергоцентр. Женщины – их слабость, они как-то настраиваются на одну, когда выбирают её своей. Уберём её – убьём тем самым императора.
- Она – женщина, Гиэш! – возразил другой советник. Часть согласилась с ним, часть решила промолчать, разделившись на два лагеря. – И если она не шаркарийка, то мы тем более не смеем так поступать. Это против природы! Хочешь, чтобы этот мир наказал нас ещё сильнее?
- Наказал? Он скажет нам спасибо, - оскалился Гиэш, сверкнув своими жёлто-красными глазами, в которых было видно близкое родство с военачальником. – Мы сможем разрушить и уничтожить имперцев и их империю изнутри, как только их опора – император и сильнейшие – падёт. Нужно выждать, пока они настроятся на эту женщину, и положить начало краху нашего врага одним ударом!
- Нет! Это слишком! – не согласились другие, хотя план и казался практически идеальным. Практически. Потому что против женщин использовать даже физическую силу – это позор для любого воина их расы.
- Граст, - обратился тот, что был в противниках этого предложения. Он имел больше связей и сил, чем остальные. Основной косяк сил сопротивления состоял из его воинов, и он мог сказать то, что собирался, имел полное право. Подойдя к их главе, он склонился ближе и заговорил. – Если ты это сделаешь, мы покинем тебя. Ты знаешь, мы и так не в восторге всей этой подрывной деятельности. Наши люди не угнетаемы в империи, а мы можем просто уйти и основать своё новое государство. И лишь моё уважение к тебе и твоей крови держит нас с тобой, таков наш выбор чести. Но ты потеряешь всё это, пойдя на поводу его ненависти, - а затем отстранился, прожигая всех глубокими фиолетовыми глазами.
И каждый ждал решения своего предводителя. Решающего и тяжёлого, от которого зависит слишком много, тем более после сказанных Тасаром слов. Но и Гиэш был по-своему прав, его можно понять, слишком многое пережил по вине имперцев: удар по слабому месту поможет в их борьбе. Вот только и делать такое с женщиной – против закона, против морали, против чести. Против самого мира и жизни. А значит, нужно найти компромисс.
- Нужно найти способ проникнуть в, как я понимаю, теперь очень защищённый дворец и… - кажется, в этот момент все присутствующие задержали дыхание, - выкрасть императрицу. Если получится раньше того, как она попадёт в него, будет ещё лучше. Ищите способы, но так, чтобы никто не смог догадаться об этом. И когда получится, не причинять вреда и заботиться как об одной из наших. Она не виновата в том, что император нашёл её подходящей для себя. Думаю, раз все сведения о ней начали подтираться, то его действия тоже несут не совсем законный оттенок. Нужно сыграть именно на этом, как только она будет у нас. Это поможет нам вскрыть шаркарийский гнойник, открыв на него глаза другим, дать им шанс подняться против них и присоединится к нам.
- Мудро, - Тасар переглянулся с теми, кто шёл за ним, принимая такое решение их главы.
А вот Гиэш хоть и проскрипел зубами, но промолчал. Он не сможет ни высказаться против, ни уйти в оппозицию, на кону слишком многое, а он слабоват, чтобы бросить вызов брату по близкой крови и занять его место, начав действовать более радикально. Ну и пусть, если понадобится, в самый нужный момент он просто всё сделает по-своему, когда эта женщина окажется рядом. И его рука не дрогнет.
***
Главный имперский крейсер «Варуас».
Варя
Мы приступили к еде в не такой уж маленькой столовой, как я себе напридумывала. Это была каюту раза в два больше, чем та, что отдана мне для жилья. И всё, что в ней было, - это стол, парящий в центре, и стулья. Их было более десяти с каждой стороны. Зачем столько?