— Ты в порядке? — спрашивает Том.
Я высоко поднимаю подбородок.
— Со мной все в порядке.
Он просто смотрит на меня.
— Правда в порядке.
— Как скажешь. — Его взгляд, кажется, охватывает все. Его нельзя назвать классически красивым мужчиной, но есть что-то соблазнительное в его угловатых чертах лица. Твердая линия подбородка и тонкие губы, ясные голубые глаза и высокий лоб. А еще есть нос, который был сломан раз или два. Он сказал мне, что сломал его, катаясь на скейтборде в детстве. Без сомнения, еще одна ложь.
— Ладно, пошли. — Он приподнимает подбородок. Как будто это что-то объясняет.
— Куда мы направляемся?
— Ты хотела научиться обращаться с оружием, — говорит он, снимая со стены пистолет. — Это девятимиллиметровый пистолет с одинарным стеком.
— Что значит "одинарный стек"?
— Вместо двух чередующихся очередей патронов в магазине у тебя только одна. Таким образом, рукоятка меньше, а пистолет легче. Но у тебя меньше патронов, понятно?
— Понятно.
— Он компактен. Обычно они нравятся женщинам.
— О, он бывает розового цвета?
— Бетти, ты принимаешь это всерьез или нам не стоит беспокоиться? — он смотрит на меня исподлобья. — Я бы с радостью обошелся без того, чтобы ты случайно выстрелила себе в ногу. Или в меня.
— Если я застрелю тебя — это не будет случайностью.
Он просто ждет.
— Извини, — говорю я смущенно. — Я отношусь к этому серьезно. Пожалуйста, продолжай.
— Если ты не используешь пистолет, держи его направленным в пол. Если ты не готова выстрелить из него, не доставай его вообще. Размахивание оружием в значительной степени гарантированно нагнетет обстановку. Иногда лучше всего сначала попытаться найти выход из ситуации. Поняла?
— Поняла.
Он кивает в сторону коридора.
— Пойдем в тир.
Мы входим в длинную комнату со странной толстой серой обивкой на стенах и подходящим поролоном, прикрепленным к потолку. В одном конце стоит небольшой стол с парой наушников. Далеко в другом конце комнаты стоит традиционная бумажная мишень с очертаниями тела. Другие люди использовали бы это пространство для домашнего кинотеатра или дорожки для боулинга. Только не Генри.
Том показывает мне магазин с аккуратной стопкой патронов, прежде чем засунуть его обратно в рукоятку, или приклад, или как там это называется. Затем он проводит пальцами по верхней части пистолета, указывая на каждую деталь.
— Передний прицел, отверстие для выброса, затвор и задний прицел.
Я киваю.
— А это спусковой крючок, — говорит он, передавая оружие мне. — Надень защитные наушники.
Нервы начинают сдавать, но я делаю, как он говорит.
— Попробуй. Посмотрим, что ты почувствуешь. — Он закрывает дверь и надевает наушники. Из-за этого наши голоса звучат так, словно они находятся под водой или что-то в этом роде. Приглушенно, но не совсем.
— А как именно мне его держать? — спрашиваю я, вероятно, крича.
Он встает у меня за спиной, заключая почти в объятия. Затем его пальцы крепко сжимают мои пальцы на пистолете.
— Вот так, — произносит он низким голосом у моего уха. — Держи его крепко, но не дави. Не слишком туго.
— Хорошо. По-моему, у меня получилось.
Его руки опускаются по бокам, но он не двигается. Его теплое дыхание на моей шее, тепло его тела у меня за спиной. Все это очень отвлекает.
— Ты собираешься стоять там, пока я буду этим заниматься? — спрашиваю я.
— Что случилось, Бетти? Не доверяешь мне вне поля своего зрения?
— Не совсем.
Он усмехается. К сожалению, довольно приятный звук.
— Поставь ноги на ширине плеч, колени слегка согни. Отлично. Одна рука держит пистолет, а другая поддерживает его. Руки вытянуты, но не напряжены. Теперь выровняй цель. Дыши ровно. И не дергай за спусковой крючок, это легкое нажатие.