«О, Боже, что со мной не так», — подумала она, желая от смущения слиться с сиденьем автомобиля… но Роужн рассмеялся своим шикарным смехом, его золотые глаза потеплели, будто она только что сказала что-то невероятно очаровательное, и через мгновение сама рассмеялась, а ее смущение куда-то испарилось.
Теперь она въехали в основную часть Фэйрхилла… дома, прежде редко стоящие между деревьями, теперь выстроились в линию вдоль улиц. Рождественские украшения, ослепляющие даже в дымке послегрозового воздуха, казалось, покрывали каждый квадратный дюйм.
На крыльцах были развешены зеленые и красные гирлянды, а на крышах стояли неоновые Санты в сопровождении девяти неоновых оленей, один из которых, конечно, имел красный нос. Казалось, все в городе отдернули занавески, чтобы прохожие могли заглянуть в их окна и увидеть огромную, светящуюся ель в гостиных. Весь город сиял в предвкушении Рождества.
Эмилия скривилась. Обычно она любила приезжать в город, но в это время года она чувствовала себя как рыба на берегу. Фэйрхилл любил Рождество.
И приезд сюда означал, что вскоре Роуэн исчезнет из ее жизни, также внезапно как появился.
Эмилия нахмурилась, не зная, как объяснить странный холод в груди при этой мысли. Почему-то это казалось преждевременным.
«Наверно… наверное, я могу попросить его номер», — решила она. Плевать, что он вломился к ней в сарай при загадочных обстоятельствах и был здесь только по работе? Она никогда в своей жизни не чувствовала с кем-то такую мгновенную связь. Самое худшее, что может случиться?
«Он может отказать».
Эмилия сглотнула.
«Да, он может сказать нет».
Но действительно ли она отела прожить остаток жизни, позволив одному ужасно разбитому сердцу разрушить ее шансы найти любовь?
— Я очень это ценю, — сказал Роуэн, пока она вела машину. — Ты делаешь мне большое одолжение.
Эмилия ощутила, как краснеют ее щеки, и мысленно себя отругала. Она внезапно превратилась в стесняшку?
— Это не проблема, — сказала она. — Правда. У меня не было планов на день. Просто сидеть внутри и пережидать бурю.
Она не соврала… Эмилия планировала весь день провести в обнимку со своими кошками и собаками, смотря дрянной телевизор и поедая заварной крем из банки. Так что Роуэн спас ее от этой чрезвычайно унылой судьбы. Честно говоря, после встречи с Роуэном она даже не вспоминала о потерянном времени без крема.
Но, пока она говорила, ее желудок выбрал именно этот момент, чтобы дать им обоим знать о себе. Урчание, которое он издал, было громким и ясным напоминанием о том, что она ничего не ела с завтрака.
— Э, извини, — сказала Эмилия, чувствуя, как румянец распространился сильнее.
Золотые глаза Роуэна искрились смехом, когда он ей улыбнулся.
— Голодна?
— Думаю, да, — рассмеялась Эмилия, не в силах сдержаться. Она прикусила губу, задаваясь вопросом, осмелиться ли на рискованный шаг.
«Да, — решила она. — Да, я могу».
— Послушай, не хочешь немного перекусить? — спросила она, останавливаясь на красном светофоре. — Я знаю отличную маленькую закусочную, которой управляют мои друзья, и они определенно позволят воспользоваться их телефоном, если сигнал сотового все еще слабый. Еда потрясающая, а в такой день там не должно быть слишком людно. Это недалеко отсюда, и не особо можно, поэтому можно просто ненадолго зайти, если ты…
— С превеликим удовольствием, — оборвал ее Роуэн нежным, но твердым голосом, с улыбкой на губах. — Если позволишь мне заплатить. Чтобы отблагодарить за все, что ты для меня сделала.
Моргнув, она повернулась, чтобы посмотреть ему в глаза, и снова была поражена их необычайной красотой. Эмилия никогда не видела таких глаз прежде: теплого, насыщенного золотого цвета, сверкающих как янтарь. Казалось, они наполняли ее изнутри теплом, вызывая чувство падения, пока остальной мир тает, а единственным звуком оставался стук сердца в ушах…
…Пока гудок позади стоящего автомобиля не разрушил чары, давая понять, что горит зеленый уже не менее десяти секунд.
Эмилия ахнула, моргнула, ощутив себя так, словно выходила из транса. К своему шоку она обнаружила, что бессознательно подалась вперед, наклонившись лицом к Роуэну, словно…
«Словно я собиралась его поцеловать, — подумала она, полностью выйдя из своего оцепенения. — Будто он был магнитом, притягивающим меня ближе к нему…»